Фик. Я хочу, чтобы это был ты. PG-13. Клейн и Куртофски в помощь

[klaine]

Название: Я хочу, чтобы это был ты
Фандом: Glee
Пейринг: Куртофски, Клейн.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: автору кажется, что это hurt-куртофски-comfort-клейн, посреди которого происходит что-то в районе NC-17, но автор не обладает порнографическим талантом, поэтому все горячее до непотребности - вырезано.
Размер: мини.
Дисклеймер: наша хата с краю.
Отсебятина: просьба за пределы diary не утаскивать.

разочароваться

Дэйв встретил Курта у выхода из школы. У хора закончилась пятничная репетиция, у футболистов – тренировка, и Дэйв предложил проводить его до дому. Курт согласился, сказав Финну, что тот может спокойно ехать на вечеринку с Пакерманом и написав смс отцу, что пройдется пешком. Дэйв все еще носил форму «блюстителя порядка». Сантана, так и не ставшая королевой школы, давно похерила красные куртку и берет. А Дэйв время от времени приходил в полном обмундировании и брался провожать Курта от класса к классу. По школе ходил слух, распущенный одной девушкой, будто Карофски в ночь после выпускного отымел ее на заднем сидении машины, жестко и качественно, но встречаться потом отказался. В итоге он был объявлен мудаком, но стал еще популярнее. Курт не спрашивал, правда ли это, а сам Дэйв не рассказывал. Он вообще оказался не очень разговорчивым. Они с Куртом стали как-то много общаться с началом учебного года, если, конечно, это можно было назвать общением. Курту скорее казалось, что его интервьюируют или допрашивают. Как ты понял, что ты такой? В городе есть места, где собираются такие как… мы? Как твои родители относятся к этому? Как узнать, кто такой, а кто нет?
- Как ты догадался про меня? – спросил Дэйв, глядя себе под ноги.
- Ты поцеловал меня, – ответил Курт.
- Ну и что?
- Как что? Натуралу бы такое в голову не пришло.
- А еще как-нибудь можно понять, что я…?
Дэйв остановился, внимательно и тяжело глядя в спину Курту.
- Нет, никак, - Курт вернулся на шаг назад, чтобы встать рядом.
- Понятно, – мрачно пробурчал Карофски.
- Дэвид, тебе надо разобраться в себе, понять, как жить дальше.
- И как это сделать?
- Не знаю. У каждого по-своему. Иногда достаточно прислушаться к себе. Возможно, ты уже все знаешь, все решил, просто не хочешь услышать себя. А может, надо попробовать, найти себе кого-нибудь.
Дэйв по-прежнему молчал, опустив голову. Курт осторожно положил руку ему на плечо и, кажется, ляпнул глупость.
- Все будет хорошо. Ты уже много сделал для себя.
Он вовремя не убрал руку, задумавшись над тем, как нелепо смотрится его маленькая ладошка на огромном плече. И тут Дэйв схватил его. Первое, что почувствовал Курт, это приступ паники, как клаустрофоб, застрявший в лифте. Он успел подумать о том, что хватка Карофски ему не по размеру. Сюда бы девочку, худенькую, гуттаперчевую, которая поместится между каменными мышцами правой и левой руки, или бой-бабу, чьим мягким бокам будут нипочем эти объятья, или парня покрупнее, но не его самого – ему было больно. Сбитого дыхания хватило, чтобы шепотом спросить:
- Дэвид, в чем дело?
- Спасибо тебе, - прошептал Дэйв, и Курт на секунду почувствовал облегчение, но тут Карофски положил руку ему на затылок, немного отстранил от себя и поцеловал. Снова, как тогда. И как тогда, Курт уперся руками ему в грудь и попытался оттолкнуть – ничего не вышло. Карофски только теснее прижал его к себе, поднял над землей и затащил в переулок.
Он снова и снова пытался поцеловать его. Курт отбивался, пинался, упирался ладонями в плечи, в лицо. Но Карофски ловил его пальцы ртом, целовал, касался языком. Курта окончательно накрыла паника. Карофски шептал, что он удивительный, волшебный, прекрасный – какую-то дурь, от которой он, видимо, должен был растаять. Но у Курта от этого всего только бока болели и тошнота душила. Он шептал «Нет», «Прекрати», «Перестань» - он привык, что достаточно слов. Простого и обеспокоенного «Не надо» всегда хватало, чтобы Блейн перестал целовать его живот через рубашку. «Как пожелаешь» говорил Блейн и обнимал его, нежно и аккуратно. Здесь слова не работали. Курт понимал, что нужно кричать. Но страх уже высушил легкие, так что у него просто не получалось вдохнуть достаточно воздуха. Вот сейчас, закричать, вдох – Карофски целовал его шею – нет, нет, нет, пожалуйста, не надо, вдох, закричать, вдох, вдох.
И тут Курт почувствовал, что хватка ослабевает. Он видел, как Карофски отлетает в сторону к стене, а на его месте появляется Блейн. Карофски тряхнул головой, сделал шаг навстречу, прошептав «Курт», и Блейн бросился на него, снова отпихивая к стене и занося руку. Курт успел вцепиться в него, обнять со спины и зашептать: «Не надо, пожалуйста, не надо». Блейн опустил руку, отвел ее назад и прижал Курта сильнее к себе. Он был напряжен, готов снова ринуться вперед – стоит только слово сказать.
- Уходи, - прошипел Блейн. Карофски, промедлив несколько секунд, отклеился от стены и медленно поплелся из переулка, постоянно оглядываясь на них. Когда он ушел, Курт тяжело всхлипнул и почувствовал, как Блейн разворачивается, чтобы обнять его.
- Спасибо. Спасибо. Я так напугался, что он… Как ты здесь оказался? Ну как? Как хорошо. Спасибо.
- Твой отец сказал, что ты пошел пешком. Я решил тебя встретить.
- И угадал маршрут?
- Ты всегда ходишь по нему.
- Печешься, следишь, контролируешь.
- Как оказалось, не зря.
Пару минут они стояли молча.
- Он больше тебя в два раза, - подал голос Курт. – А ты его как пушинку…
- Мне сейчас показалось, что раза в два с половиной... Но я как услышал тебя, как увидел, что он тебя… так больше ни о чем не думал.
- Ты проводишь меня?
- Конечно!
До дому они шли, молча и просто держась за руки. Иногда только Курт, погруженный в свои мысли, чуть сильнее стискивал ладонь Блейна. Тот отвечал, легко, но уверенно сжимая его пальцы.

- Останься, - попросил Курт, когда они поднялись к нему в комнату. Блейн задумчиво наморщил лоб и неуверенно спросил:
- Как обычно, до последнего поезда?
- Нет, на всю ночь.
И пока Блейн не ответил, Курт обнял его, чтобы не успел подумать, надумать, передумать, сбежать, не сказав ни слова, исчезнуть.
- Сегодня я испугался, что он может меня прямо там в подворотне… Что это станет моим первым разом. Как тогда с поцелуем. Я не хочу так, с ним, с кем-то еще. Я хочу, чтобы это был ты. Только ты. Сегодня.
- Курт… - ошарашено выдохнул Блейн ему в плечо. – Ты уверен?
В ответ Курт только сильнее вцепился ему в плечи.
- Курт, так нельзя. Ты в истерике.
- Нет...
- Да! Это все из-за Карофски. Я не хочу, чтобы он был между нами в такой момент.
- Не будет. Пожалуйста, Блейн. Я хочу, чтобы это был ты. Я боюсь, что если промедлить, то между нами действительно может оказаться он или кто-то другой, кто решит, что со мной можно вот так вот: затащить в подворотню и…
- Тихо, тихо…
- Я не хочу, чтобы меня трогал кто-то другой, целовал. Я хочу, чтобы каждый поддонок знал, что ко мне нельзя прикасаться, что у меня есть ты, что мне никто больше не нужен.
- Хорошо. Сегодня.
- Спасибо.
- Только давай ты будешь сверху. Говорят, это не так… больно.
- Нет…
- Уверен?
- Да. Не спрашивай больше ни о чем, пожалуйста.
- Хорошо.
Курт кивнул и стал деловито, насколько это вообще возможно с дрожащими руками, расстегивать ремень на джинсах Блейна.
- Только сначала в душ. Тебе надо расслабиться.
- … И отмыться.
Курт улыбался уже мягко, спокойно, даже немного мечтательно.
- Вместе?
- Конечно, я тебя теперь так просто не оставлю.

Берт Хаммел знал, что Курт пришел домой не один, что он привел с собой Блейна. Парень сорвался встречать его, когда узнал, что младший Хаммел решил погулять в десятом часу по Лиме пешком. «Заботливый» - одобрительно подумал Берт. В десять двадцать одну парень поднялся с его сыном на второй этаж (Курт прокричал: «Папа, я дома. Есть не буду. Очень устал. Спокойной ночи») и так и не спустился. Сначала Берт хотел зайти к ним, ну ладно, вломиться, настучать по головам обоим, вышвырнуть Андерсона на улицу, а сына пристыдить за то, что не держит обещания. Но тут пришла Кэрол, утащила его смотреть телевизор и обсуждать ремонт в комнате Финна. На втором этаже было удивительно тихо: не ломалась мебель, не скрипела кровать, не слышалось криков. Берт уверил себя в том, что мальчики вместе готовили домашнее задание, а потом стало поздно и… и лег спать.
Проснулся он на два часа раньше будильника и, натянув домашнюю одежду, пошел к комнате Курта. Тот спал, прижав голой рукой к голой груди лохматую голову Андерсона. Блейн улыбался во сне, Курт, кажется, тоже. Берт аккуратно закрыл дверь и спустился на первый этаж. Он просидел на кухне минут сорок, думая о многом сразу и в то же время ни о чем конкретно, как тут в дверях появился Курт, в пижаме и домашнем халате. Неожиданно растрепанный – хотя обычно из своей комнаты он выходил уже при полном параде, и неожиданно улыбающийся – хотя обычно по утрам он был зол и раздражителен, так как ненавидел вставать рано.
- Папа… - прошептал Курт, когда Берт медленно встал и подошел к нему. Мальчишка перестал улыбаться, смотрел виновато и испуганно, видимо, даже не зная, как оправдываться. Берт положил руку ему на плечо, а потом потянул на себя и обнял.
- Не дотерпел, значит, до тридцати лет, - тихо проговорил он.
- Не смог, - тихо-тихо засмеялся Курт, - Прости меня.
- Ну что с тобой теперь поделаешь. Как-нибудь смирюсь.
- Спасибо, пап.
- Да не за что. Надо только придумать, как спрятать твоего Андерсона от Финна. Мы-то с Кэрол все понимаем, а вот брат из ревности может парня и отколошматить…
Курт засмеялся, сначала тихо, потом все громче и громче. Берт тоже смеялся. На втором этаже от их хохота проснулись Кэрол и Блейн, и заворочался в кровати перебравший вчера лишнего Финн.