Фик. Матерный словарь Даррена Крисса. R (из-за мата). Юмор.

[klaine]

Название: Матерный словарь Даррена Крисса
Бета: Nao
Фандом: Glee и около него
Пейринг: КриссКолфер.
Рейтинг: если бы не мат, читали бы все.
Жанр: юмор
Размер: трехчастное мини
Дисклеймер: наша хата с краю.
Отсебятина: просьба за пределы diary не утаскивать. Естественное, хоть и внезапное, продолжение четырехчастного "Матерного словаря Криса Колфера". Опять-таки многие уже читали, но пусть будет и в сообществе.

Часть первая. Бляпиздец.

Часть первая. Бляпиздец.

Толпы фанатов, сотни фолловеров на Твиттере, фотографии по всему интернету, крики на концертах "Даррен, я/мы/он/она/они/все люблю/обожаю/хочу/хочу не могу/хочу детей от тебя" - это все было для него в новинку, но как-то сумело на раз уместиться в простом и коротком "бляпиздец". Когда они оказывались в новом огроменном концертном зале, когда зал наполнялся зрителями и взрывался тысячами криков и фотовспышек, девчонки из каста говорили: "Вау!" - он же, как взрослый мальчик: "Бляпиздец!". Девушки удивленно смотрели на него и смеялись, а он отвечал, что так оно и есть, что лучше не скажешь, и вообще, он Даррен Крисс и ему можно. Многотысячный зал он осилил уже на первом концерте, быстро научился получаться на фотографиях не гремлином-гоблином, а вполне себе милым хоббитом, подучил слова песен, назло своей голове, в которой уже двадцать с вот таким гаком лет не хотели задерживаться литературные и не очень тексты. Однако оставалось одно "но", видимо, необходимое, чтобы сохранить мировую гармонию и предотвратить присвоение Вселенной имени Даррена Крисса. Крис Колфер. Кристофер Куртхаммел Колфер. Дело было даже не в том, как он танцевал эти чертовы "Single Ladie"s. Даррен и сам так умел, еще не такое выделывал в лучшие времена. Правда, в не очень трезвом состоянии, не на сцене, и не в обтягивающих штанах. Режим «трогательный и упоительный бляпиздец» включался всякий раз, когда Крис опускался перед ним на одно колено и делал предложение. Слава богу, он зазубрил все реплики Блейна и старался не отступать от них ни на шаг. А то бы мало никому не показалось… А потом началось… Ну это… Такое… Полный «бляпиздец», короче. Милый, дорогой, любимый, усыновленные дети, улица Сезам, статуя Свободы. Ни спастись, ни управиться, ни слово вставить. В голове Даррена по соседству с текстами песен поселились риторические вопросы «Что это было?», «Что за нафиг?» и «Что мне делать?» и съезжать явно не собирались – по утрам гремели посудой, по вечерам сверлили в черепной коробке дыры, а по ночам на каблуках ходили в туалет и торжественно смывали воду. Ни вытравить, ни выкурить, ни ответить. Так что Даррен плюнул на все и пошел к великому и ужасному Райану Мерфи за советом. С порога он брякнул: «Что мне делать?» - но заметив недобрую улыбку продюсера, уточнил: «Может, тоже начать… импровизировать?». Тут Мерфи вынырнул из самодовольной нирваны и попросил ничего не менять. Пусть, мол, выговорится. «А я? А как же я? Я же не железный!», «А для этого, мальчик мой, добрые люди придумали успокоительные. Таблетку перед началом работы и пошел изображать из себя терминатора. На, возьми. Мне помогают». Даррен вышел из номера Мерфи с упаковкой таблеток в руках и четкой установкой не думать хотя бы про великого и ужасного. Ему с непривычки мыслей и так хватало.

Часть вторая. К ебеням!

Часть вторая. К ебеням!

"Ты вынес мой мозг к ебеням!" - собирается сказать Даррен Крису после очередного концерта. Но Колфер все время их пребывания в Лондоне держится на расстоянии хитрой улыбки. А потом вообще начинает прятаться за массивную фигуру Кори. Монтейт, после пары минут беготни вокруг него, заявляет, что брачные игрища они могут с тем же успехом затевать у любого дерева в Гайд парке, а его, если честно, уже подташнивает от постоянного мелькания Крис-Даррен-Крис-«Мне надо с тобой поговорить»-«Не сегодня, я очень занят»-Даррен-Крис-Даррен. Кори берет взмолившегося «Спаси меня, будь моим принцем!» Криса за шкирку и тащит в машину, обещая Даррену, что глаз с него не спустит и ни в одну сувенирную лавку ему заглянуть не даст. А потом уже в отеле извиняется за то, что отвернулся, решил поболтать с таксистом, посмотрел в окно, начал писать смс - а Крис сбежал и, кажется, снова грабанул какой-то магазинчик. Поздно вечером перед Дарреном извиняется Марк и говорит, что не смог вытащить Криса из комнаты - Колфер заперся в своем номере и отказался выходить, сославшись на усталость. Даррен недоуменно спрашивает, чего это они все перед ним извиняются. Ну сбежал и сбежал, ну купил очередное неебическое нечто, ну заперся в у себя в комнате. Может, он своих ручно-наручных креветок, или кто там у него, кормит. «Этот дьяволенок охотится за твоей душой», - загадочно сообщает Корд, но, не выдержав вида офигевшего Даррена, начинает ржать. Дианна пихает его в бок и утешительно сообщает, что видела, как Крис вернулся в отель – ни новой мантии, ни очередной медвежьей шапки, ни британского флага два на три метра при нем не было. Даррен принимает извинения, выслушивает утешения, а потом мирно поет дуэтом с Наей. Правда, не переставая думать о том, что десятком этажей выше не спит, НЕ спит Крис Колфер. Следующим вечером над толпой летают Клейн-тарелки, а на станцию «Ебеня» прибывает грузовой поезд. На одном из вагонов написано «Даррен Крисс. 24 года. Мозг. Можно кантовать и швырять, как бог на душу положит. Даррену Криссу уже все равно».

Часть третья. Похуй.

Часть третья. Похуй.

Это последний день тура, это последний концерт. История свое течение, конечно, не прекратит, но мысли точно закончатся. Он наденет розовые очки, возьмет гитару и назло всем напишет песню о том, как тяжело быть homo sapiens, когда некий маленький дьяволенок реально охотится за твоей душой. И, главное, больше не будет думать о том, что у этого дьяволенка в душе и в голове происходит. Зачем он все это делает? Куда его несет воображение? Воображение ли? Зачем он сам так много об этом думает? Вот все это и даже больше – закончится. Осталось только пережить эти несколько часов, а дальше хоть потоп. Но куда уж там… За его спиной, справа, слева, и кажется, что даже над головой и под ногами - огромный зрительный зал. На него направлены сотни недо-, полу- и просто профессиональных камер. Люди кричат, визжат, хлопают. В Лос-Анджелесе сидит Райан Мерфи, который попросил его ничего не делать и просто дать Крису самовыразиться. А в Сан-Франциско живут его родители, мечтающие когда-нибудь заполучить бровастых, обаятельных и безумных внуков. Тысячи девушек в этой стране и десятки тысяч за океаном готовы оказать ему посильную помощь в производстве потомства. Но ему уже похуй. Потому что перед ним стоит Крис Колфер и читает стихи. Нелепые, корявые, милые стихи. Маленький, уморительный, безумный Крис Колфер. Даррен уже все решил, он знает, что будет дальше. Через 2 минуты мир взорвется, интернет впадет в многодневную истерию. Райана Мерфи хватит сердечный приступ. Родители второй раз в жизни подумают о том, как бы по-тихому от него отречься. По десяткам стран мира прокатится волна непорочных зачатий. Но ему совсем похуй. Ну вот вообще. Крис в кои-то веки замирает, замолкает, перестает вертеть головой, смотрит прямо в глаза - и чего тут думать дальше. Он просто делает шаг вперед и целует его. Кажется, все только начинается…