ракую на миди
Название: Матерный словарь Криса Колфера.
Фандом: Glee и около него
Пейринг: КриссКолфер
Рейтинг: если бы не мат, читали бы все.
Жанр: юмор с хренью.
Размер: четырехчастное мини, ну, считайте, что просто миди.
Дисклеймер: наша хата с краю
Отсебятина: просьба за пределы diary не утаскивать. Наверняка многие уже читали. Но пусть будет и в сообществе.
Часть первая. Пиздец.Часть первая. Пиздец.
Он знал, что будет так. Вот именно так. Гли-тур. Штаты-Канада-Европа. Один-сплошной-пиздец. Юноша, прекратите сквернословить в моем доме! Да, мама, я больше не буду, в твоем доме никогда. Но гли-тур-штаты-канада-европа-не-твой-дом-я-давно-живу-один и тут творится пиздец!
Ну как творится… Он ходит, почесывается, хохочет, прыгает, подтягивает штаны, играет на гитаре, лохматит свои волосы. Пиздец вываливается утром из машины и идет навстречу – ты хороший мальчик, Крис, ты смотришь сверху вниз, а не сразу залипаешь на чем не надо – взъерошенный, частично спрятавший помятость лица под огромными очками, в дурацкой синей футболке, которая, кажется, ему мала, почти в пижамных серых штанах, с практически торчащим членом. Крис! Если ты гей, это не значит, что тебе и на словах можно все. Мама, как ты не понимаешь, я был в Белом доме, я получил Золотой глобус, последний год протащил меня через все и вся, и я вроде бы должен был стать более устойчивым ко всяким потрясениям, но я тут своими глазами с утра пораньше на расстоянии метра или полутора пусть через ткань, но, спасибо, мама, что напомнила, я хороший мальчик, я вовремя поднимаю глаза – пиздец машет мне рукой, явно не заметив, что я заметил.
- Привеээ… – тянет Даррен, но до финального «эт» не доходит, останавливается и начинает таращиться на Криса во все глаза, то есть во все огромные солнцезащитные очки.
- Что? – резко спрашивает Колфер, тоже останавливаясь.
Член. Брррррр. То есть Даррен продолжает стоять и таращить очки.
- Даррен?
- Ноги.
Гага всемогущая, дай мне сил, 40 концертов, США, Канада, Европа, Даррен Крис, который не надевает нижнее белье и разговаривает на дарренглийском языке, а он только по звучанию похож на английский, а смыслы и мысли передает как-то по-другому, если они, конечно, там вообще предусмотрены.
- Шорты, - сообщает Даррен. И улыбается. А потом начинает хохотать.
Крис смотрит вниз на свои ноги и видит свои же шорты. С этим явлением Даррена он совсем забыл, во что сам одет. Ну да шорты. Уж не над ногами ли он смеется. Он что ожидал, что ноги будут гладко выбритые?! В этом он весь – Пиздец Крисс! то есть Даррен Крисс. Стоит тут напротив – лохматый, помятый и почти что торчащим из штанов хозяйством – ржет над чужими волосатыми ногами, правда, потом сообщив, что все «Очень круто!» – и остается очешуеннопрекрасноневозможнокрышесносным. Потом он поворачивается и идет ко входу в концертный зал. Вида спереди вполне хватило, чтобы понять, что белья на нем нет. Но вид сзади только закрепил эффект. Кто-нибудь, помогите мне. 40 концертов, США-Канада-Европа, Даррен Крисс, пиздец, да, мама, раз не можешь родить меня обратно, то и не предъявляй претензий.
Часть вторая. Охуеть.Часть вторая. Охуеть.
Сегодня мы осваиваем глагол «охуеть». Крис! Прекращай ругаться! Прости, мама, но ничего не могу с собой поделать, кстати, часто ты стала со мной в моей же голове разговаривать, надо позвонить тебе, спросить, что да как. Вот ведь правда, позвоню и скажу: «Мама, мама, ваш сын прекрасно болен», - или попроще: «Мама, это ужасно, я влюбился в парня». Если я ничего не путаю, ты всю жизнь влюбляешься в парней. Да, мама, но, честно тебе скажу, так глупо, так матерно и так в натурала – впервые. Да ладно, а предыдущий, как бишь его... Нет, это было просто увлечение и вообще без перспектив. А тут перспективы, получается, есть? Ну... Ну... Ну мне, по крайней мере, очень хочется. И, кажется, я начал тихо сходить с ума на этой почве, а то, чтобы я с тобой разговаривал… Итак…
«Охуеть» - инфинитив.
«Охуеть!» - подумал Крис, когда увидел сценарий их гастрольного шоу. Райан, конечно, учел его "небольшое" пожелание и не включил в сэт-лист ни одного дуэта с Дарреном. Он просто ввернул флирт-сценку между Куртом и Блейном и просто попросил сыграть максимально влюблено и правдоподобно, выдержать театральную паузу. «Чтобы все подумали, что ты сейчас действительно замуж его позовешь… ну или – предложишь на себе жениться». Крис попытался вспомнить, чем он все-таки обидел Райана…
«Охуенный» - причастие.
- Какой же он все-таки охуенный, - шепнула сидевшая справа Хизер, когда Даррен появился перед ними. В оранжевых штанах и голубом свитере. Дурацкий прикид. Абсолютно. Точно для Даррена. Прекрасно сел. Всю охуенность обнаружил. Видимо, перед костюмерами Крис тоже был в чем-то виноват...
- Мда? – осведомился Крис, черпанув воздух челюстью, но вовремя успел подпереть ее кулаком.
- А ты видел его фотосессию для GQ?
«Видел! О, господи! Господи! Ты тоже видела?! Я так давно хочу это с кем-нибудь обсудить! Каждый образ, каждое движение! О, это прекрасно!»
- Нет, не видел.
- Так посмотри. На мой вкус – просто блеск.
- Угу.
- Привеэээт! – протянул Даррен, подходя к ним. – И на кого я похож?
- Эээ. Не знаю. Но выглядишь отлично! – не сдержалась Хизер.
- Оу. Спасибо. Я давно просил костюмера…
- Ты похож на Тинтина, – устало и авторитетно заметил Крис.
- Бинго! Вау, Крис, я всегда знал, что ты меня понимаешь. Ну клево ведь! Я Тинтин!
- Эээ. Кто?
- Хизер! Ты не знаешь! Я…
- Ребят, идемте. Райан проводит последний инструктаж перед шоу, – позвал их помощник режиссера.
- Уже идем! – прокричал Даррен, и зачем он постоянно кричит, и первым пошел к кабинету, где квартировал Мёрфи.
Судя по виду сзади, белья на нем снова не было. И Криса теперь мучило не риторическое «Как можно быть таким охуенным?», а простое и жалостливое «Как пережить это шоу?»
«Охуел» - глагол прошедшего времени.
- Совсем охуел! – кричал Райан, направляясь к Крису. Он был еще далеко, перед глазами все плыло, в ушах до сих пор шумел огромный зал - и Колфер не мог понять, его идут любить или ругать. Мёрфи решительно отогнал от Криса всех комстюмеров и парикмахеров и потащил его в сторону. Крис не сопротивлялся.
- Крис, мальчик мой, что ты творишь? - покровительственно осведомился Райан.
- Я?
- Нет! Бейонсе Ноулз! Это было очень круто, но все-таки слишком сексуально. Весь зал изошелся оргазмами.
- Оргазмами, – задумчиво протянул Крис и почему-то – невольно! – уставился на ширинку Райана. Тот заметил, перепугался и стал трясти Криса за плечи, пытаясь отвлечь от созерцания стратегически важных мест на его штанах.
- Крис, что на тебя нашло? А как ты предложение Блейну делал…
… ооооооо! Я предложение делал! Надеюсь, ролики и с предложением, и с этим танцем, где я, кажется, действительно учудил, причем каждой конечностью в отдельности, а потом и всей поверхностью тела, в интернете появится сразу-сразу – хоть посмотрю, что там вообще было…
- …Что случилось? Что за бес в тебя вселился?
- Рюмка коньяка в него вселилась, – сдал, с потрохами сдал появившийся из ниоткуда Корд.
- Это правда? - строго спросил Мёрфи.
- Да, да, это чтобы центр тяжести на место вернуть. - серьезно ответил Крис.
- Центр тяжести?
- Знаешь, у меня его бабочки подняли и стали вверх-вниз, вправо-влево перетаскивать. Я и решил крылья им... - по ходу крисовых объяснений брови Райана поднимались все выше и выше, угрожая затеряться в редких и коротких волосах - ... намочить. Чтобы они перестали летать. Знаешь, от этого даже укачивает. Я бы танцевать не смог. И разговаривать. И вообще, вы все меня не любите, даже мама.
- Крис, ты бредишь.
- Можно его головой под холодную воду. И изгоним беса, - не унимался Корд.
- Отличная идея.
- Не надо.
- Надо. Тебе еще живьем петь. И я хочу, чтобы ты всех убил, а не аморально покалечил. Так, этого на экзорцизм, - командовал Райан, - Корда на сцену. И передайте Криссу, что на «Фрайдей» мы ему гитару не дадим. Я передумал.
Крис хотел было заметить «Ну и дурак!», потому что Даррен охуительноуморительноизумителен, когда с гитарой, но его уже волокли в туалет. Вот проволокли мимо того же Даррена, который явно не понял, что происходит и на какое-то время присоединился к процессии. А когда наконец-то нагнал Криса, то наполовину отобрав его у работников сцены, как обычно, широко разевая рот, выдал: «Это было невероятно! Ты очень крутой!». Крис глупо заулыбался, хотел уже ответить, но добрые люди вовремя затащили его в уборную.
...Возвращаясь в зал, Райан Мёрфи взвешивал все за и против, думал об эффекте и последствиях, о свободе и необходимости, о чувстве и долге, об исках и рейтингах - то есть о том, не включить ли в райдер на все оставшиеся концерты коньяк....
Часть третья. Блять.Часть третья. Блять.
«Блять…» - думает Крис, когда падает.
«Блять» - повторяет он, когда сверху падает Даррен.
«Бляаать!» - настаивает его сознание, напоминая, что все это происходит на сцене концертного зала, который забит до отказа и мигает тысячей вспышек в секунду. А они снова столкнулись во время танца, но на этот раз слишком резко и сильно, и оба не удержались на ногах.
«Блять» - выдают на прощание хором мозг и совесть, поспешив самоустраниться сразу после того, как Крис увидел почерневшие глаза Даррена.
Вокруг уже не слышно музыки – только восторженные крики зрителей, которые становятся все тише, заменяясь шумом в ушах, и перестают звучать вообще, когда Даррен подается вперед и целует его. Это продолжается мгновенно долго, но все ощущения, кроме осязания, успевают наполовину отмереть.
- Я с ума… по тебе схожу, - шепчет Даррен половину на вдохе, половину на выдохе.
- Я так долго ждал, - одновременно с упреком и радостью в голосе говорит Крис.
- Я тоже…
- Почему так долго?
- Я боялся.
- Чего? Почему?
- Ждал твоего совершеннолетия.
- Зачем? – спрашивает Крис, улыбаясь тому, какой Даррен дурак, что ничего не знает о нем, ничего не видит и непонятно, что вообще о нем воображает. Сидит в своей натуральной-натуральной раковине и смотрит на него, как на неземное существо с несовременной моралью. Думает, наверно, что до невинности нежный. Не видел, что ли, его танцев, не слышал, как будто, его разговоров с Эшли и Дианной. Думает, наверно, что фарфоровый. Так нет же, грохнулся ведь сверху всем своим хоббитовским весом, а он целый, живой, разговаривает, улыбается, только дышать все сложнее. Крис хочет признаться, хочет рассказать, что просит помощника режиссера запирать его на ночь в трейлере или в гостиничном номере и прятать ключ до утра. Он ссылается на то, что из-за лунатизма и усталости может посреди ночи бросить тур ко всем чертям и на перекладных доехать до Ниагарского водопада или любого из океанов, хотя на самом деле боится, что просто придет ночью к Даррену и все будет так, что, ей богу, лучше бы он сел на автобус до канадской границы или заказал еще один портрет Марии-Антуанетты. Даррен будто читает его мысли (а может, он все-таки сказал это) – он смеется и гладит Криса по волосам. Он говорит «Мой…» и, кажется, хочет все-таки пояснить кто «мой», хотя Крису достаточно и этого местоимения, такого короткого и такого притяжательного. Но вдруг все чувства включаются с утроенной силой. Свет становится ярче, звук громче, Даррен тяжелее и горячее, в нос ударяет запах сцены. Подбежавшие другие участники шоу поднимают Даррена и оттаскивают в сторону. Кто-то хватает Криса и дергает его вверх и назад. Он сопротивляется, еще не встав на ноги, подается вперед и снова падает. Но вместо того, чтобы удариться об пол, садится на кровати. Он сидит и удивленно моргает на гостиничную стену. Оглядывается, видит еще три стены, дверь в ванную и дверь из номера, окно и выход на балкон. Потом тянется к телефону. 26 мая. 5:03 утра. «Блять» - шепотом произносит Крис, откидываясь назад на подушку, и еще долго смотрит в потолок, думая о вещих снах и о том, что их надо правильно истолковывать и быть ко всему готовым. Засыпая, он улыбается. Воображаемая мама сидит рядом и гладит его по волосам, еле сдерживаясь, чтобы не напомнить, чем сон закончился…
Часть четвертая. Мудак.Часть четвертая. Мудак.
«Идиот!» - сообщил Крис своему отражению. Оно выдало в ответ лучшую рассерженную гримасу от Курта Хаммела, но выглядело все равно жалко – потому что за секунду до этого украдкой заглянуло в телефон.
«Чертова девочка!» - продолжил Крис унижать зеркало и застрявшего в нем полунедоподростка, которого давно надо было жалеть, утешать или лечить от бешенства – он снова нажал кнопку, обновляя ленту. Опять ничего. Ну почти – твиттер трещал по швам, сейчас лопнет, и из телефонов и лэптопов буквы потекут, от поздравлений и пожеланий, но в списке поучаствовавших в этой праздничной интернет-оргии по-прежнему не было одного имени – которое точно взорвало бы все к чертовой бабушке, оставив всего три слова или хотя бы три точки.
«Неудачник!» - совсем заврался Крис, переходя на воображаемый крик. Отражение не впечатлилось. Оно знало, как и сам Крис, что это его год, наверно, даже его мир - больше, чем может себе позволить один человек, и больше, чем один человек может разрушить. А он теперь не только хороший, но и большой мальчик - пора сделать из этого неподъемного камня постамент! Вот сейчас он снимет груз с шеи, грохнет его на кафельный пол, залезет сверху, выкатится на нем в коридор и пройдется-проедется по всему периметру концертного зала вовсе не в поисках кое-кого, а чтобы самоутвердиться и чтобы в том, насколько он хорош и ему хорошо, не усомнился ни один…
- Мудак! – завопило его вроде убаюканное подсознание на все голоса, кроме маминого, которые там умещались, когда мимо прошел Даррен. И оглянулся. Крис в ужасе сжал зубы, губы и уж было потянулся ко рту руками, испугавшись, что произнес это вслух. Но Даррен просто отсалютовал ему и пошел дальше. Ничего не сказав и только растеряно улыбнувшись. «Мудиииила!» - протянуло подсознание, вымащивая дарренов путь злым «-ииии-» и запечатывая вход-выход в крисову жизнь хлестким «-ла».
До начала шоу оставалось два часа и всего пять часов до конца дня, совсем чуть-чуть и уже не будет повода ни поздравлять, ни расстраиваться, жизнь, прекрасная и удивительная, понесет его дальше, а Даррен Крисс во веки веков, до скончания времен, а Гли-тура уж точно, останется черствым и равнодушным мудаком. Ура. Где мой костюм, где мой коньяк, держитесь, девочки и мальчики, Крис Колфер собирается предъявить права на этот мир.
***
- Ты слышал?! – спросила слегка запыхавшаяся Хизер, когда они оказались за кулисами.
Что именно? Осатаневших и обезумевших зрителей? Нервный смех Райана: «К этому невозможно привыкнуть!»? То ли предсмертный, то ли предоргазменный крик девушки где-то справа в толпе? Стук каблуков по сцене? Матерную тираду от осветителя, который чуть не уронил софит? Фонограмму, которую он давно предлагал перезаписать его собственным голосом? Да, все это он слышал.
- Что именно?
- Так ты не слышал… Как жалко…
Что именно я должен был услышать?!
- Крис! – сзади к нему подскочила Лиа и снова полезла обниматься, - Это было так трогательно!
Трогательно? Так о его танце еще не отзывались. Видимо, в двадцать лет ему эти движения давались лучше…
- Трогательно? Ты уверена?
- Он не слышал, - мрачно проговорила Хизер.
- Как не слышал!? – возмутилась Лиа.
- Может, вы мне объясните, что я должен был услышать?
- Ох… - хором выдохнули девушки.
- Даррен. Он поздравил тебя с днем рожденья, – пояснила Лиа. – Только что. В промежутке между номерами…
Черт.
- … за секунду до того, как над ними включили свет…
Блять.
- … он прокричал в микрофон: «С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, КРИС!»…
Пиздец.
- … на весь зал…
Охуеть.
- … это было так мило.
Ох…
- Как жаль, что ты не… - Лиа не успела закончить - за Криса уже схватились костюмеры.
До гримерки он добежал на автомате, а там, посмотрев в зеркало, почувствовал себя самовлюбленным мудаком, который, кажется, пропустил лучший момент своего дня рожденья…
***
Посла концерта в гримерке Крис обнаружил Чубаку, заваленного подарками. Плюшевый друг-рюкзак охранял гору различных пакетов и свертков, уместивших в себе, кажется, весь ассортимент местных буфетов, которые распотрошили участники шоу, не имея возможности выехать в город за настоящими подарками. Лидером продаж сегодня явно была диетическая кола. Окинув взглядом батарею из банок, Крис уже прикинул, что тут у него недельный запас. Плюс еще обещание из поздравительной открытки от Кори - поить его колой до следующего дня рожденья – в качестве извинения за неоригинальность. Были еще цветы о девчонок, плюшевые игрушки из автоматов, где их нужно было долго и терпеливо вытягивать металлической культей (Крис представил, как Марк и Корд на пару штурмуют автомат и ругаются, когда очередная ядрено-разноцветная гусеница выскальзывает из механических пальцев), и небольшая коробочка, замотанная в вырезки из журналов, с прикрепленной к ней запиской. Крис сразу узнал корявый почерк Даррена, которым он обычно засорял все страницы сценария, где появлялся Блейн – любил комментировать происходящее. И он сразу схватился за записку…
«Сначала я хотел подарить самое дорогое, но вспомнил, что тебе не нравятся мои розовые очки. Потом решил подарить самое необходимое, но увидел Эшли, Эмбер, Дианну – да всех! – с десятками банок и бутылок. И тут вдруг вспомнил про это. Скорее всего, ты не по этой части, но мало ли. И вообще, это очень глупо и самоуверенно, но, думаю, что в скором времени они могут тебе понадобиться…»
Коробочка легкая, маленькая, чуть поменьше ладони. Сердце Криса пропустило удар, а легкие не сработали на вдох. Боже-что-это-что-это-какие-еще-они-это-не-то-что-я-думаю-нет-да-пожайлуста. Кислорода оставалось секунд на десять, а запутавшееся в ритмах сердце грозило отказать где-нибудь через пятнадцать – обгоняя эти будто бы необратимые процессы и собственные мысли, Крис бросил записку и принялся раздирать бумагу. Нет-не-может-быть-что-там-можно-я-проснусь-мне-что-то-страшно-какие-еще-они. Сигареты.
«Си-га-ре-ты» - Крис медленно разложил слово на слоги, но смысла так и не обнаружил. Никакого. Не то, чтоб в том, о чем он подумал в первую очередь он был, хотя нет, был, и еще какой, как и во втором, о чем он также успел - и чуть в обморок не грохнулся, но сигареты… Он поднял записку, глубоко вдохнул и решил дочитать…
«Не считая того, что мне рассказал Бредли о планах на новый сезон, пусть это будет пожеланием счастливой личной жизни. P.S. Это самое концептуальное, что можно было найти в буфете! С меня подарок побольше. С днем рожденья. Д К
».
На предпоследней строчке до Криса наконец-то дошло, что это и к чему это. Дочитывал поздравление он, смеясь во весь голос. До конца дня оставалось не более получаса, у концертного зала ждала машина, а где-то на другом конце города – праздничная вечеринка. Крис не тронул остальные подарки – их заберет агент – только забросил в Чубаку сигареты. Он спускался вниз, советуясь с мамой, что сказать Даррену. Что он мудак? (Ты знаешь мое отношение к обсценной лексике) Что это было самое лучшее поздравление? (Между прочим, мы с отцом можем обидеться) И попросить повторить, чтобы все-таки услышать? (И сознаться, что пропустил его лучший душевный порыв за все время Гли-тура) Что подарок действительно самый концептуальный? (С намеком, я бы сказала) Что он снова играет на грани фола? (Он уже фолит!) Или просто смолчать, давая возможность высказаться, раз уж он начал говорить? (Или игнорируй его весь вечер!) Мама! (А что, я твоего папу именно так изводила…) Мама, мне кажется, или ты меня сейчас благословила? (Дорогой, я просто надеюсь, что если ты заполучишь этого сумасшедшего хоббита, то перестанешь хотя бы ругаться матом).
Фандом: Glee и около него
Пейринг: КриссКолфер
Рейтинг: если бы не мат, читали бы все.
Жанр: юмор с хренью.
Размер: четырехчастное мини, ну, считайте, что просто миди.
Дисклеймер: наша хата с краю
Отсебятина: просьба за пределы diary не утаскивать. Наверняка многие уже читали. Но пусть будет и в сообществе.
Часть первая. Пиздец.Часть первая. Пиздец.
Он знал, что будет так. Вот именно так. Гли-тур. Штаты-Канада-Европа. Один-сплошной-пиздец. Юноша, прекратите сквернословить в моем доме! Да, мама, я больше не буду, в твоем доме никогда. Но гли-тур-штаты-канада-европа-не-твой-дом-я-давно-живу-один и тут творится пиздец!
Ну как творится… Он ходит, почесывается, хохочет, прыгает, подтягивает штаны, играет на гитаре, лохматит свои волосы. Пиздец вываливается утром из машины и идет навстречу – ты хороший мальчик, Крис, ты смотришь сверху вниз, а не сразу залипаешь на чем не надо – взъерошенный, частично спрятавший помятость лица под огромными очками, в дурацкой синей футболке, которая, кажется, ему мала, почти в пижамных серых штанах, с практически торчащим членом. Крис! Если ты гей, это не значит, что тебе и на словах можно все. Мама, как ты не понимаешь, я был в Белом доме, я получил Золотой глобус, последний год протащил меня через все и вся, и я вроде бы должен был стать более устойчивым ко всяким потрясениям, но я тут своими глазами с утра пораньше на расстоянии метра или полутора пусть через ткань, но, спасибо, мама, что напомнила, я хороший мальчик, я вовремя поднимаю глаза – пиздец машет мне рукой, явно не заметив, что я заметил.
- Привеээ… – тянет Даррен, но до финального «эт» не доходит, останавливается и начинает таращиться на Криса во все глаза, то есть во все огромные солнцезащитные очки.
- Что? – резко спрашивает Колфер, тоже останавливаясь.
Член. Брррррр. То есть Даррен продолжает стоять и таращить очки.
- Даррен?
- Ноги.
Гага всемогущая, дай мне сил, 40 концертов, США, Канада, Европа, Даррен Крис, который не надевает нижнее белье и разговаривает на дарренглийском языке, а он только по звучанию похож на английский, а смыслы и мысли передает как-то по-другому, если они, конечно, там вообще предусмотрены.
- Шорты, - сообщает Даррен. И улыбается. А потом начинает хохотать.
Крис смотрит вниз на свои ноги и видит свои же шорты. С этим явлением Даррена он совсем забыл, во что сам одет. Ну да шорты. Уж не над ногами ли он смеется. Он что ожидал, что ноги будут гладко выбритые?! В этом он весь – Пиздец Крисс! то есть Даррен Крисс. Стоит тут напротив – лохматый, помятый и почти что торчащим из штанов хозяйством – ржет над чужими волосатыми ногами, правда, потом сообщив, что все «Очень круто!» – и остается очешуеннопрекрасноневозможнокрышесносным. Потом он поворачивается и идет ко входу в концертный зал. Вида спереди вполне хватило, чтобы понять, что белья на нем нет. Но вид сзади только закрепил эффект. Кто-нибудь, помогите мне. 40 концертов, США-Канада-Европа, Даррен Крисс, пиздец, да, мама, раз не можешь родить меня обратно, то и не предъявляй претензий.
Часть вторая. Охуеть.Часть вторая. Охуеть.
Сегодня мы осваиваем глагол «охуеть». Крис! Прекращай ругаться! Прости, мама, но ничего не могу с собой поделать, кстати, часто ты стала со мной в моей же голове разговаривать, надо позвонить тебе, спросить, что да как. Вот ведь правда, позвоню и скажу: «Мама, мама, ваш сын прекрасно болен», - или попроще: «Мама, это ужасно, я влюбился в парня». Если я ничего не путаю, ты всю жизнь влюбляешься в парней. Да, мама, но, честно тебе скажу, так глупо, так матерно и так в натурала – впервые. Да ладно, а предыдущий, как бишь его... Нет, это было просто увлечение и вообще без перспектив. А тут перспективы, получается, есть? Ну... Ну... Ну мне, по крайней мере, очень хочется. И, кажется, я начал тихо сходить с ума на этой почве, а то, чтобы я с тобой разговаривал… Итак…
«Охуеть» - инфинитив.
«Охуеть!» - подумал Крис, когда увидел сценарий их гастрольного шоу. Райан, конечно, учел его "небольшое" пожелание и не включил в сэт-лист ни одного дуэта с Дарреном. Он просто ввернул флирт-сценку между Куртом и Блейном и просто попросил сыграть максимально влюблено и правдоподобно, выдержать театральную паузу. «Чтобы все подумали, что ты сейчас действительно замуж его позовешь… ну или – предложишь на себе жениться». Крис попытался вспомнить, чем он все-таки обидел Райана…
«Охуенный» - причастие.
- Какой же он все-таки охуенный, - шепнула сидевшая справа Хизер, когда Даррен появился перед ними. В оранжевых штанах и голубом свитере. Дурацкий прикид. Абсолютно. Точно для Даррена. Прекрасно сел. Всю охуенность обнаружил. Видимо, перед костюмерами Крис тоже был в чем-то виноват...
- Мда? – осведомился Крис, черпанув воздух челюстью, но вовремя успел подпереть ее кулаком.
- А ты видел его фотосессию для GQ?
«Видел! О, господи! Господи! Ты тоже видела?! Я так давно хочу это с кем-нибудь обсудить! Каждый образ, каждое движение! О, это прекрасно!»
- Нет, не видел.
- Так посмотри. На мой вкус – просто блеск.
- Угу.
- Привеэээт! – протянул Даррен, подходя к ним. – И на кого я похож?
- Эээ. Не знаю. Но выглядишь отлично! – не сдержалась Хизер.
- Оу. Спасибо. Я давно просил костюмера…
- Ты похож на Тинтина, – устало и авторитетно заметил Крис.
- Бинго! Вау, Крис, я всегда знал, что ты меня понимаешь. Ну клево ведь! Я Тинтин!
- Эээ. Кто?
- Хизер! Ты не знаешь! Я…
- Ребят, идемте. Райан проводит последний инструктаж перед шоу, – позвал их помощник режиссера.
- Уже идем! – прокричал Даррен, и зачем он постоянно кричит, и первым пошел к кабинету, где квартировал Мёрфи.
Судя по виду сзади, белья на нем снова не было. И Криса теперь мучило не риторическое «Как можно быть таким охуенным?», а простое и жалостливое «Как пережить это шоу?»
«Охуел» - глагол прошедшего времени.
- Совсем охуел! – кричал Райан, направляясь к Крису. Он был еще далеко, перед глазами все плыло, в ушах до сих пор шумел огромный зал - и Колфер не мог понять, его идут любить или ругать. Мёрфи решительно отогнал от Криса всех комстюмеров и парикмахеров и потащил его в сторону. Крис не сопротивлялся.
- Крис, мальчик мой, что ты творишь? - покровительственно осведомился Райан.
- Я?
- Нет! Бейонсе Ноулз! Это было очень круто, но все-таки слишком сексуально. Весь зал изошелся оргазмами.
- Оргазмами, – задумчиво протянул Крис и почему-то – невольно! – уставился на ширинку Райана. Тот заметил, перепугался и стал трясти Криса за плечи, пытаясь отвлечь от созерцания стратегически важных мест на его штанах.
- Крис, что на тебя нашло? А как ты предложение Блейну делал…
… ооооооо! Я предложение делал! Надеюсь, ролики и с предложением, и с этим танцем, где я, кажется, действительно учудил, причем каждой конечностью в отдельности, а потом и всей поверхностью тела, в интернете появится сразу-сразу – хоть посмотрю, что там вообще было…
- …Что случилось? Что за бес в тебя вселился?
- Рюмка коньяка в него вселилась, – сдал, с потрохами сдал появившийся из ниоткуда Корд.
- Это правда? - строго спросил Мёрфи.
- Да, да, это чтобы центр тяжести на место вернуть. - серьезно ответил Крис.
- Центр тяжести?
- Знаешь, у меня его бабочки подняли и стали вверх-вниз, вправо-влево перетаскивать. Я и решил крылья им... - по ходу крисовых объяснений брови Райана поднимались все выше и выше, угрожая затеряться в редких и коротких волосах - ... намочить. Чтобы они перестали летать. Знаешь, от этого даже укачивает. Я бы танцевать не смог. И разговаривать. И вообще, вы все меня не любите, даже мама.
- Крис, ты бредишь.
- Можно его головой под холодную воду. И изгоним беса, - не унимался Корд.
- Отличная идея.
- Не надо.
- Надо. Тебе еще живьем петь. И я хочу, чтобы ты всех убил, а не аморально покалечил. Так, этого на экзорцизм, - командовал Райан, - Корда на сцену. И передайте Криссу, что на «Фрайдей» мы ему гитару не дадим. Я передумал.
Крис хотел было заметить «Ну и дурак!», потому что Даррен охуительноуморительноизумителен, когда с гитарой, но его уже волокли в туалет. Вот проволокли мимо того же Даррена, который явно не понял, что происходит и на какое-то время присоединился к процессии. А когда наконец-то нагнал Криса, то наполовину отобрав его у работников сцены, как обычно, широко разевая рот, выдал: «Это было невероятно! Ты очень крутой!». Крис глупо заулыбался, хотел уже ответить, но добрые люди вовремя затащили его в уборную.
...Возвращаясь в зал, Райан Мёрфи взвешивал все за и против, думал об эффекте и последствиях, о свободе и необходимости, о чувстве и долге, об исках и рейтингах - то есть о том, не включить ли в райдер на все оставшиеся концерты коньяк....
Часть третья. Блять.Часть третья. Блять.
«Блять…» - думает Крис, когда падает.
«Блять» - повторяет он, когда сверху падает Даррен.
«Бляаать!» - настаивает его сознание, напоминая, что все это происходит на сцене концертного зала, который забит до отказа и мигает тысячей вспышек в секунду. А они снова столкнулись во время танца, но на этот раз слишком резко и сильно, и оба не удержались на ногах.
«Блять» - выдают на прощание хором мозг и совесть, поспешив самоустраниться сразу после того, как Крис увидел почерневшие глаза Даррена.
Вокруг уже не слышно музыки – только восторженные крики зрителей, которые становятся все тише, заменяясь шумом в ушах, и перестают звучать вообще, когда Даррен подается вперед и целует его. Это продолжается мгновенно долго, но все ощущения, кроме осязания, успевают наполовину отмереть.
- Я с ума… по тебе схожу, - шепчет Даррен половину на вдохе, половину на выдохе.
- Я так долго ждал, - одновременно с упреком и радостью в голосе говорит Крис.
- Я тоже…
- Почему так долго?
- Я боялся.
- Чего? Почему?
- Ждал твоего совершеннолетия.
- Зачем? – спрашивает Крис, улыбаясь тому, какой Даррен дурак, что ничего не знает о нем, ничего не видит и непонятно, что вообще о нем воображает. Сидит в своей натуральной-натуральной раковине и смотрит на него, как на неземное существо с несовременной моралью. Думает, наверно, что до невинности нежный. Не видел, что ли, его танцев, не слышал, как будто, его разговоров с Эшли и Дианной. Думает, наверно, что фарфоровый. Так нет же, грохнулся ведь сверху всем своим хоббитовским весом, а он целый, живой, разговаривает, улыбается, только дышать все сложнее. Крис хочет признаться, хочет рассказать, что просит помощника режиссера запирать его на ночь в трейлере или в гостиничном номере и прятать ключ до утра. Он ссылается на то, что из-за лунатизма и усталости может посреди ночи бросить тур ко всем чертям и на перекладных доехать до Ниагарского водопада или любого из океанов, хотя на самом деле боится, что просто придет ночью к Даррену и все будет так, что, ей богу, лучше бы он сел на автобус до канадской границы или заказал еще один портрет Марии-Антуанетты. Даррен будто читает его мысли (а может, он все-таки сказал это) – он смеется и гладит Криса по волосам. Он говорит «Мой…» и, кажется, хочет все-таки пояснить кто «мой», хотя Крису достаточно и этого местоимения, такого короткого и такого притяжательного. Но вдруг все чувства включаются с утроенной силой. Свет становится ярче, звук громче, Даррен тяжелее и горячее, в нос ударяет запах сцены. Подбежавшие другие участники шоу поднимают Даррена и оттаскивают в сторону. Кто-то хватает Криса и дергает его вверх и назад. Он сопротивляется, еще не встав на ноги, подается вперед и снова падает. Но вместо того, чтобы удариться об пол, садится на кровати. Он сидит и удивленно моргает на гостиничную стену. Оглядывается, видит еще три стены, дверь в ванную и дверь из номера, окно и выход на балкон. Потом тянется к телефону. 26 мая. 5:03 утра. «Блять» - шепотом произносит Крис, откидываясь назад на подушку, и еще долго смотрит в потолок, думая о вещих снах и о том, что их надо правильно истолковывать и быть ко всему готовым. Засыпая, он улыбается. Воображаемая мама сидит рядом и гладит его по волосам, еле сдерживаясь, чтобы не напомнить, чем сон закончился…
Часть четвертая. Мудак.Часть четвертая. Мудак.
«Идиот!» - сообщил Крис своему отражению. Оно выдало в ответ лучшую рассерженную гримасу от Курта Хаммела, но выглядело все равно жалко – потому что за секунду до этого украдкой заглянуло в телефон.
«Чертова девочка!» - продолжил Крис унижать зеркало и застрявшего в нем полунедоподростка, которого давно надо было жалеть, утешать или лечить от бешенства – он снова нажал кнопку, обновляя ленту. Опять ничего. Ну почти – твиттер трещал по швам, сейчас лопнет, и из телефонов и лэптопов буквы потекут, от поздравлений и пожеланий, но в списке поучаствовавших в этой праздничной интернет-оргии по-прежнему не было одного имени – которое точно взорвало бы все к чертовой бабушке, оставив всего три слова или хотя бы три точки.
«Неудачник!» - совсем заврался Крис, переходя на воображаемый крик. Отражение не впечатлилось. Оно знало, как и сам Крис, что это его год, наверно, даже его мир - больше, чем может себе позволить один человек, и больше, чем один человек может разрушить. А он теперь не только хороший, но и большой мальчик - пора сделать из этого неподъемного камня постамент! Вот сейчас он снимет груз с шеи, грохнет его на кафельный пол, залезет сверху, выкатится на нем в коридор и пройдется-проедется по всему периметру концертного зала вовсе не в поисках кое-кого, а чтобы самоутвердиться и чтобы в том, насколько он хорош и ему хорошо, не усомнился ни один…
- Мудак! – завопило его вроде убаюканное подсознание на все голоса, кроме маминого, которые там умещались, когда мимо прошел Даррен. И оглянулся. Крис в ужасе сжал зубы, губы и уж было потянулся ко рту руками, испугавшись, что произнес это вслух. Но Даррен просто отсалютовал ему и пошел дальше. Ничего не сказав и только растеряно улыбнувшись. «Мудиииила!» - протянуло подсознание, вымащивая дарренов путь злым «-ииии-» и запечатывая вход-выход в крисову жизнь хлестким «-ла».
До начала шоу оставалось два часа и всего пять часов до конца дня, совсем чуть-чуть и уже не будет повода ни поздравлять, ни расстраиваться, жизнь, прекрасная и удивительная, понесет его дальше, а Даррен Крисс во веки веков, до скончания времен, а Гли-тура уж точно, останется черствым и равнодушным мудаком. Ура. Где мой костюм, где мой коньяк, держитесь, девочки и мальчики, Крис Колфер собирается предъявить права на этот мир.
***
- Ты слышал?! – спросила слегка запыхавшаяся Хизер, когда они оказались за кулисами.
Что именно? Осатаневших и обезумевших зрителей? Нервный смех Райана: «К этому невозможно привыкнуть!»? То ли предсмертный, то ли предоргазменный крик девушки где-то справа в толпе? Стук каблуков по сцене? Матерную тираду от осветителя, который чуть не уронил софит? Фонограмму, которую он давно предлагал перезаписать его собственным голосом? Да, все это он слышал.
- Что именно?
- Так ты не слышал… Как жалко…
Что именно я должен был услышать?!
- Крис! – сзади к нему подскочила Лиа и снова полезла обниматься, - Это было так трогательно!
Трогательно? Так о его танце еще не отзывались. Видимо, в двадцать лет ему эти движения давались лучше…
- Трогательно? Ты уверена?
- Он не слышал, - мрачно проговорила Хизер.
- Как не слышал!? – возмутилась Лиа.
- Может, вы мне объясните, что я должен был услышать?
- Ох… - хором выдохнули девушки.
- Даррен. Он поздравил тебя с днем рожденья, – пояснила Лиа. – Только что. В промежутке между номерами…
Черт.
- … за секунду до того, как над ними включили свет…
Блять.
- … он прокричал в микрофон: «С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ, КРИС!»…
Пиздец.
- … на весь зал…
Охуеть.
- … это было так мило.
Ох…
- Как жаль, что ты не… - Лиа не успела закончить - за Криса уже схватились костюмеры.
До гримерки он добежал на автомате, а там, посмотрев в зеркало, почувствовал себя самовлюбленным мудаком, который, кажется, пропустил лучший момент своего дня рожденья…
***
Посла концерта в гримерке Крис обнаружил Чубаку, заваленного подарками. Плюшевый друг-рюкзак охранял гору различных пакетов и свертков, уместивших в себе, кажется, весь ассортимент местных буфетов, которые распотрошили участники шоу, не имея возможности выехать в город за настоящими подарками. Лидером продаж сегодня явно была диетическая кола. Окинув взглядом батарею из банок, Крис уже прикинул, что тут у него недельный запас. Плюс еще обещание из поздравительной открытки от Кори - поить его колой до следующего дня рожденья – в качестве извинения за неоригинальность. Были еще цветы о девчонок, плюшевые игрушки из автоматов, где их нужно было долго и терпеливо вытягивать металлической культей (Крис представил, как Марк и Корд на пару штурмуют автомат и ругаются, когда очередная ядрено-разноцветная гусеница выскальзывает из механических пальцев), и небольшая коробочка, замотанная в вырезки из журналов, с прикрепленной к ней запиской. Крис сразу узнал корявый почерк Даррена, которым он обычно засорял все страницы сценария, где появлялся Блейн – любил комментировать происходящее. И он сразу схватился за записку…
«Сначала я хотел подарить самое дорогое, но вспомнил, что тебе не нравятся мои розовые очки. Потом решил подарить самое необходимое, но увидел Эшли, Эмбер, Дианну – да всех! – с десятками банок и бутылок. И тут вдруг вспомнил про это. Скорее всего, ты не по этой части, но мало ли. И вообще, это очень глупо и самоуверенно, но, думаю, что в скором времени они могут тебе понадобиться…»
Коробочка легкая, маленькая, чуть поменьше ладони. Сердце Криса пропустило удар, а легкие не сработали на вдох. Боже-что-это-что-это-какие-еще-они-это-не-то-что-я-думаю-нет-да-пожайлуста. Кислорода оставалось секунд на десять, а запутавшееся в ритмах сердце грозило отказать где-нибудь через пятнадцать – обгоняя эти будто бы необратимые процессы и собственные мысли, Крис бросил записку и принялся раздирать бумагу. Нет-не-может-быть-что-там-можно-я-проснусь-мне-что-то-страшно-какие-еще-они. Сигареты.
«Си-га-ре-ты» - Крис медленно разложил слово на слоги, но смысла так и не обнаружил. Никакого. Не то, чтоб в том, о чем он подумал в первую очередь он был, хотя нет, был, и еще какой, как и во втором, о чем он также успел - и чуть в обморок не грохнулся, но сигареты… Он поднял записку, глубоко вдохнул и решил дочитать…
«Не считая того, что мне рассказал Бредли о планах на новый сезон, пусть это будет пожеланием счастливой личной жизни. P.S. Это самое концептуальное, что можно было найти в буфете! С меня подарок побольше. С днем рожденья. Д К
».На предпоследней строчке до Криса наконец-то дошло, что это и к чему это. Дочитывал поздравление он, смеясь во весь голос. До конца дня оставалось не более получаса, у концертного зала ждала машина, а где-то на другом конце города – праздничная вечеринка. Крис не тронул остальные подарки – их заберет агент – только забросил в Чубаку сигареты. Он спускался вниз, советуясь с мамой, что сказать Даррену. Что он мудак? (Ты знаешь мое отношение к обсценной лексике) Что это было самое лучшее поздравление? (Между прочим, мы с отцом можем обидеться) И попросить повторить, чтобы все-таки услышать? (И сознаться, что пропустил его лучший душевный порыв за все время Гли-тура) Что подарок действительно самый концептуальный? (С намеком, я бы сказала) Что он снова играет на грани фола? (Он уже фолит!) Или просто смолчать, давая возможность высказаться, раз уж он начал говорить? (Или игнорируй его весь вечер!) Мама! (А что, я твоего папу именно так изводила…) Мама, мне кажется, или ты меня сейчас благословила? (Дорогой, я просто надеюсь, что если ты заполучишь этого сумасшедшего хоббита, то перестанешь хотя бы ругаться матом).
@темы: Фанфики: миди, Актёр: Кристофер Колфер, Актёр: Даррен Крисс, R
-
-
07.07.2011 в 10:44И ещё раз: это потрясающе. Очень эффективная вещь для поднятия настроения, я абсолютно серьёзно
Спасибо!