Год назад мой ник не был мейнстримом...
Название: Кто-то близкий (появилось название!)
Автор: ComeWhatMay
Бета: Babushka Batman
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Курт, Блейн, Себастьян, Джефф
Жанр: romance
Дисклеймер: Всё принадлежит правообладателям.
Статус: в процессе написания
глава 4
Голова Блейна кружилась от запаха лака и растворителя. Он не понимал, почему дурацкие жидкости для снятия лака, этикетки которых уверяли, что ацетона там нет, все равно воняли так, будто полностью состояли из одного этого соединения. Он рассмеялся:
- Курт, мне кажется, я сейчас заторчу от этого запаха.
- Не заторчишь, – как-то очень убежденно ответил Хаммел. Он лежал головой на животе своего парня и удовлетворенно рассматривал свои ногти. Каждый из которых был накрашен по разному. – Если хочешь, открой балкон.
- Ты лежишь на мне.
- Ну, стало быть, не судьба, – как можно более ровно произнес парень.
Блейн посмотрел на него и подумал, что, скорее всего, причина в том, что Курту просто нравится этот запах, воскрешающий давно забытые ощущения прошлого. Он вздохнул, чувствуя приятную тяжесть макушки на его животе. Ему было слишком хорошо, чтобы вставать и бастовать по поводу токсикологического произвола. Поэтому он просто запустил пальцы в мягкие волосы Курта и легко погладил кожу головы. Тот ласково потерся о его руку, поворачивая голову на бок. От этого движения футболка Блейна задралась, оголяя его пресс, и щека Курта коснулась теплой кожи.
- Если лак на твоих ногтях ещё не досох, я просто прикончу тебя, – промурлыкал Хаммел, блаженно прикрыв глаза.
Рука в его волосах на мгновение застыла. Но тут же продолжила движение, аккуратно усиливая нажим. Андерсон решил, что этим докажет свою уверенность в том, что ногти действительно высохли, и успокоит Курта. В случае же, если лак сохнет не так быстро, как он рассчитывал, терять было уже нечего - и тогда стоило успеть вдоволь насладиться моментом.
Курт плотнее прижал ухо к своему живому подголовнику:
- Я слышу, как твой живот разговаривает, - улыбнулся он.
- О, Господи, - смущенно засмеялся Блейн, от чего голова, покоящаяся на его солнечном сплетении, мелко затряслась.
Курт только больше повернулся, всем телом ложась на бок.
- Мне нравится. Я думаю это так удивительно – что наши тела живут своей жизнью. В них происходят процессы, о которых мы даже не подозреваем. Разве это не потрясающе?.. – его глаза живо блестели. - Мы постоянно думаем, что контролируем в себе так много. Но это не так. Как тело, так и другое.
Блейн с улыбкой слушал его рассуждения.
За этот вечер он уже успел наслушаться от Курта претензий о том, что совершенно не умеет заботиться о своих руках. Хотя это было абсолютной неправдой, по мнению Блейна. Что привело к затяжному спору о том, что ногти на обеих руках должны быть одинаковой длины. Как гитарист Блейн был категорически не согласен. Как тонкая чувствительная натура Курт был неумолим в своем желании нести прекрасное в этот мир. Поэтому участь ногтей - быть постриженными - была предопределена. Блейн утешал себя тем, что ногти – не зубы, отрастут.
Также Андерсон получил лекцию по колористике и печальный вердикт о том, что совершенно безнадежен в этом.
Через час, проведенный в комнате с десятком открытых лаков, его глаза начали слезиться.
Пальцы жутко болели от того, сколько раз Хаммел остервенело тер их ваткой с растворителем, очищая для нового рисунка.
Собственная голова пухла от того количества схем и узоров, которые Курт вдохновенно отыскал через Google и заставил выводить на своих идеально отшлифованных ногтях.
Также Блейн мужественно выстоял раунд, в котором Курт зажегся идеей не останавливаться на руках и заняться так же педикюром, и отвоевал своё право отказаться и остаться в носках.
И, несмотря на все это, Блейн чувствовал себя... хорошо. Ему было очень легко, и он не хотел бы что-либо менять. Он вслушивался в спокойный голос и перебирал пряди Курта.
- Что именно ты имеешь в виду? Неконтролируемые порывы? – тихо спросил Андерсон.
Мальчик чуть задумался.
- Не только. Знаешь, мне иногда кажется, что стоит воспринимать своё тело и часть разума как какое-то отдельное существо. С которым надо знакомиться, ему нужно внимание и забота, так же, как и другим, оно умеет обижаться. У него есть на все своё мнение, и то, что это всего лишь часть нас, не меняет того факта, что с ним нужно считаться.
Он немного помолчал.
- Мы много думаем об отношениях с остальными людьми, но часто пренебрегаем и бываем жестоки к самим себе, - как-то грустно произнес Курт.
Блейн осторожно и ласково провел пальцами у него за ухом и полностью прижал ладонь к его затылку. Ему казалось, что он просто слышит и ощущает, как Курт сейчас думает о том, что с некоторыми своими частями ему никак не сладить. Блейн знал, что эти мысли причиняют ему боль.
- Я думаю, это как с детьми: отношения сложные, но самое главное - просто любить их, - сказал брюнет.
- Не думаю, что способен на это, - иногда Курт говорил такие вещи, и они звучали так печально честно, так бескомпромиссно искренне, что просто выбивали весь воздух из легких Блейна.
Сколько людей готовы вот так признать – хотя бы сами себе – что в них есть часть, которую они ненавидят? Ненавидят сильнее, чем мог бы это делать любой другой человек. Разрушая изнутри намного более неотвратимо, чем это могли бы сделать другие.
- Я думаю, эти части просто не за что любить, - договорил Курт. Без пафоса, без нажима, без скорби. Просто факт. Потому что он, правда, так считал.
Андерсон хотел бы сказать, что у каждого есть человек, который должен любить всё в нас, несмотря ни на что, вне зависимости от того, на сколько все эти части нас ужасны.
Этот человек – мама.
Каждый заслуживает безусловную материнскую любовь. Но он не смог произнести этого в слух. И не только потому, что мать Курта умерла, но и потому, что его собственная...
Блейн соскользнул вниз, так, чтобы оказаться на одном уровне с Хаммелом, и обнял его со спины, утыкаясь в его волосы и из-за этого звуча чуть приглушенно:
- Тогда я буду любить их вместо тебя.
Мальчик в его руках покачал головой и сказал устало, чуть с укоризной:
- Блейн...
Но тот лишь упрямо сильнее сжал объятья.
- Я знаю, – он перевел дыхание, чувствуя, как что-то чуть жжет в легких. – Знаю, что не знаком с ними. Что ты даже не хочешь видеть их. Но, может быть, когда-нибудь... Может быть, я смогу узнать их. И я обещаю – я постараюсь их полюбить, - он сплел в замок свои руки на груди Курта. - Я хочу, чтобы когда-нибудь у меня получилось полюбить тебя целиком.
- Ох, Блейн... – голос звучал расстроено и ласково одновременно. Хаммел положил руку поверх обнимающих его ладоней. – Ты невозможен, ты знаешь это? – увещевая проговорил он. – Нельзя просто так говорить такие вещи. Это очень серьёзные слова.
Он тяжело вздохнул и прижался к нему плотнее, откидывая голову на его плечо и произнося безнадежно:
- Наверное, только такой добрый мальчик как ты, не побоялся бы сказать подобное, и так искренне.
Блейн уткнулся носом в теплое плечо Хаммела. Он не поднимал головы, но откуда-то точно знал, что щеки Курта сейчас мокрые. Он не хотел смущать его, поэтому все также не заглядывал ему в лицо. И пробормотал, щекоча его шею дыханием:
- Мне бы хотелось, чтобы это было правдой.
- Я знаю, - он поднял ладонь и погладил непослушные кудряшки. - Мне тоже. Спасибо.
Они немного помолчали. В груди тянуло и горело. Блейн даже не знал, хорошо это или плохо. Он не смог бы сказать, сколько времени они так пролежали.
- Вообще, - Курт зазвучал спокойнее и более буднично, – после этого, как честный человек, ты обязан на мне жениться, – в его голосе слышались смешинки.
Блейн рассмеялся.
- Боюсь, что пока ты будешь выбирать себе платье, идеально подходящее для такого события, я успею состариться и умереть.
- Это потому что дизайнер, достойный моей свадьбы, ещё не появился на свет, - высокомерно фыркнул Курт и тоже захохотал.
Андерсон, не удержавшись, прошелся пальцами по чувствительным бокам парня. Тот дернулся, начиная ещё больше смеяться, и принялся отбиваться:
- Нет, только не это!..
Но Блейн неумолимо продолжал его щекотать.
- Мои ребра, мои ребра! – стонал от смеха Курт, стараясь лягнуть наглого агрессора.
Раздался стук в дверь и, почти без паузы, в комнате появился Берт. Парни едва успели отскочить друг от друга, прекращая свою веселую возню на кровати. Блейн панически подумал, что вид у них сейчас был тот ещё: раскрасневшиеся, с одеждой в беспорядке, на развороченной постели... Он почувствовал острое желание встать и продемонстрировать, что ширинка на его штанах застегнута. «Отставить истерику!» - мысленно приказал он себе и заставил себя вежливо улыбнуться Берту. Тот скользнул по ним непроницаемым взглядом и прошел в комнату. В его руках была большая картонная коробка.
- Курт, ты обещал разобрать эти вещи. Я ... Лучше оставлю её здесь, - он едва уловимо бросил взгляд на Блейна, - чтобы ты не забыл.
- О, точно. Спасибо, пап! – младший Хаммел встал с кровати и тут же принялся самозабвенно рыться в коробке.
- Ну, - уперев руки в бока, Берт ещё раз окинул их взглядом, - я пойду.
И он, немного задержавшись, направился к двери.
- Приятного вечера, - зачем-то сказал ему Блейн, ощущавший все это время жгучую потребность как-то обозначиться.
Отец Курта развернулся и посмотрел на него как-то странно. То ли он не расслышал, то ли вообще до этого момента сомневался, что второй парень в комнате ему не привиделся. Чуть постояв, он кивнул и вышел.
Андерсон завалился обратно на кровать.
- Знаешь, у него очень тяжелый взгляд, - пожаловался он, вздыхая. Он поднял голову, наблюдая, как Курт склонился над принесенной коробкой. Снова откинувшись на подушку, Блейн рассматривал потолок, и его мысли помимо воли снова вернулись к его собственной семье.
Блейн закрывает за собой дверь их дома и, по привычке замирает, вслушиваясь. За доли секунды он успевает понять, кто дома и чем занят. Папы ещё нет. Мама - на кухне. Он вздыхает. Что ж.
Разуваясь, вешая куртку на крючок, он старается не всматриваться во всплывшее перед глазами воспоминание о том, что когда-то раньше у них была привычка выходить в коридор к пришедшему и приветствовать его.
«Привет, дорогой. Как дела?..»
Он трясёт головой и вздыхает укоризненно сам себе: «Блейн, сколько времени можно злиться? Забудь уже».
Он проходит на кухню. Светловолосая женщина, читающая газету, просто кивает ему, оторвавшись от печатных строк на пару секунд. Он повторяет её жест, стараясь чтобы не получилось слишком резко.
«Как дела в школе? Милый, ты проголодался? Я приготовила твоё любимое сегодня. »
- Суп в холодильнике.
- Спасибо. Я не голоден, выпью чаю, – отозвался брюнет, открывая настенный ящик и успокаиваясь при виде понятной и привычной простоты порядка вещей внутри него, принялся искать печенье. Взял одну пачку. Бездумно отложил. Взял другую. Поправил упаковку чая, выдвинул какую-то банку рядом...
Что угодно, лишь бы не закрывать ящик и продолжать находиться за его дверцей.
- А, опять был у этого твоего, – сказала без злости, без упрека, просто равнодушно. Градусов минус десять по Цельсию.
Блейн вздохнул, все-таки беря в руки пачку. Он устало закрыл шкаф:
- Курт. Его зовут Курт.
Он развернулся к ней и спокойно заговорил, внутренне морщась – он ненавидел эти разговоры:
- Парень, друг, бой-френд, партнер, - он все же деликатно пропустил слово «любовник», - но не «этот мой».
Она просто посмотрела на него в ответ. Этот взгляд снова и снова заставлял Блейна слышать всё это множество раз произнесенное и упрекающее:
«Ты и так требуешь от нас слишком много»
«Мы так много для тебя делаем, ты совсем не ценишь этого»
«Мы заботимся о тебе, разве этого не достаточно?..»
«Мы не желаем знать ничего о твоей личной жизни»
Блейн моргнул, его взгляд снова сфокусировался на замысловатой сверкающей люстре в комнате Курта.
Не стоит думать о неприятных вещах. Все равно ничего изменить ты не можешь. Стоит отвлечься.
Андерсон перевернулся к своему парню лицом и улегся на живот.
- Хорошо, что ты отговорил меня покупать твоему отцу шляпу, - улыбнулся брюнет, болтая ногами.
- Ай да я, - иронично поднял брови Хаммел.
- Что ты делаешь? – спросил Блейн, чуть приподнимаясь на локтях и стараясь увидеть, что было в так занимавшей Курта коробке.
- Это некоторые мои старые вещи. Нужно решить, что выкинуть, а что сохранить. Раньше они были в подвале, но сейчас отцу потребовалось освободить место, - с видимым сожалением пояснил парень.
- Сколько лет ты не доставал их оттуда? – спросил Андерсон прищурившись.
- Не знаю, - отозвался Курт, подняв взгляд и пытаясь вспомнить, когда же он, действительно, последний раз касался этих вещей.
– Давно, - это было большее, с чем он смог в итоге определиться.
- Так почему бы тебе просто не выкинуть всю коробку? Ведь эти вещи явно уже не нужны тебе.
Курт просто потерял дар речи и возмущенно уставился на своего парня.
- Ты что, серьёзно?..
Блейн встал с кровати и сел рядом с Хаммелом, заглядывая в картонные недра.
- Я понимаю, у каждого есть такие вещи – детские игрушки, записки из школы, открытки, кассеты с любимыми когда-то песнями... Но согласись – далеко не все из них стоят того, чтобы хранить их всю жизнь. В конце концов, это всего лишь старые вещи.
Курт смотрел на него круглыми глазами и, кажется, хотел отодвинуться, обняв коробку руками, стремясь защитить её от такого варварского посягательства. Ещё немного и казалось, что он начнет шептать ей: «Что ты, маленькая, не бойся! Я тебя не выброшу, не слушай его!».
- Кто бы мог подумать, что ты так вопиюще не сентиментален, - с упреком произнес Курт.
- Я сентиментален, - возразил Блейн, - мне тоже тяжело расставаться с вещами. Просто, - он запустил руку в волосы, - мне кажется, такие моменты - это превосходная возможность определиться, с чем уже можно расстаться, – он ещё раз заглянул в коробку. – В конце концов, ты собираешься уехать в Нью-Йорк, и, согласись, многие вещи, которые ты оставишь здесь, уже никому не пригодятся, и тебе придётся решать для каждой – отправить её в свой чемодан или в мусорку.
- Или подвал, - отчаянно возразил Курт.
Блейн отвел взгляд и заговорил чуть тише:
- Видишь, сейчас он понадобился твоему отцу и потом... У людей, остающихся здесь, будет продолжаться своя жизнь – согласись, несправедливо просить их хранить твоё прошлое, захламляя место, которое они могли бы использовать для себя.
Он беспомощно пожал плечами и отвел взгляд. Ему самому стало грустно из-за поднятой темы. Потому что они с Куртом обычно не обсуждают его отъезд. Кажется, что это будет совсем не скоро. Но если посчитать... Черт, это действительно случится, и не так много времени осталось, вообще-то. Но все равно осознавалось все это ещё с трудом.
Да, они оба знают об этом. Да, Блейн тоже собирается уехать туда. Но у них есть целый год разницы.
И что они будут с этим делать? Перезваниваться и переписываться? Целый год? Расставаться на этот год? Что вообще им остаётся?
У Блейна было своеобразное решение, но поговорить об этом он все никак не решался. Может, сейчас как раз удачный или хотя бы уместный момент? Он ведь собирался сегодня завести этот разговор.
При мысли об этом сердце Андерсона забилось где-то в горле от волнения. Он поднял взгляд на Курта. Тот рассматривал какой-то блокнот, который достал из злополучного коробка, и печально вздыхал.
- Наверное, ты в чем-то прав. Мне не хочется расставаться ни с одной из этих вещей, но... Мне сейчас вспомнилось кое-что.
Он отложил блокнот и, откинувшись назад, оперся на руки.
- Когда-то в детстве у меня была настольная игра. Она была очень примитивная, и мы давно перестали ей пользоваться, но я все равно хранил её, мне нравилось то, что я помнил о нашем времени, проведенном за ней. И, не так давно, Кэрол её случайно выкинула – неудивительно конечно, она была такая потертая и рванная, больше похожая на мусор, чем на ценную вещь. Я был очень расстроен. Мне бы хотелось ещё раз увидеть ту коробку, хотя я и не касался её много лет, когда у меня была такая возможность.
Он замер, обдумывая что-то. И, наконец, прикрыв глаза, признался:
- Но когда я теперь думаю об этом, то понимаю, что где-то чувствую облегчение. Как будто что-то отпустило.
Он внимательно посмотрел на Блейна:
- Понимаешь, сам я бы никогда не набрался мужества её выкинуть. А теперь – все уже решено, ничего не изменить, так что... Удивительно, но мне легче.
Блейн склонил голову и проговорил:
- Знаешь, честно говоря, иногда я представляю, что весь мой дом сгорел – и от него не осталось ни одной вещи, - он сделал паузу. - Я сказал «представляю», но точнее будет выразиться «фантазирую».
- Правда? – пораженно переспросил Курт. – Как о таком можно фантазировать?.. Это же так... страшно.
Блейн только пожал плечами:
- Это касается только вещей.
Он помолчал и снова заговорил, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить то, что ощущал:
- Просто их так много. Всех этих предметов. И они как будто сохраняют тебя: напоминают о том, кто ты, какой ты, что ты любишь. Cмотришь на них и понимаешь – а вдруг их не станет, и я забуду? Не буду больше знать кто я?.. И вот так, каким-то образом вдруг оказывается, что они в какой-то момент стали важнее, чем ты сам. Даже начинаешь сомневаться – может они и правда важнее?..
Курт внимательно слушал его, вглядываясь в тревожную складку, залегшую на лбу брюнета.
- Я иногда сижу в своей комнате, - продолжил Андерсон, - и чувствую себя уютно, дома, защищенным, но вместе с этим... Это как будто давит, - он неосознанно сжал ладонь в кулак, - и ... Просто мне иногда действительно хочется, чтобы мой дом сгорел, - просто договорил он. И смущенно принялся разглядывать содержимое принесенной Бертом коробки:
- Что тут у тебя? Давай разберём её вместе? – как ни в чем не бывало затараторил он. Будто стараясь заставить сменить тему не только Курта, но и, прежде всего, самого себя.
Курт только разглядывал его макушку, мельтешащую перед собственным носом.
- А тебе просто так и не терпится в ней покопаться, - улыбнулся наконец, Хаммел.
Блейн, ничуть не смущаясь, кивнул:
- Твои вещи многое говорят о тебе, мне бы хотелось узнать, каким ты был в детстве.
Хаммел поднял взгляд, обводя им свою комнату. Здесь было очень много всего. Множество разных мелочей, к которым он приложил руку и любовно расставил по углам, развешал по стенам, устелил пол... И всего этого действительно было огромное количество. У Курта, сколько он себя помнил, было немало вещей. И он никогда раньше не задумывался о том, что это значит. О том, что это вообще может что-либо значить.
Его размышления прервал голос брюнета.
- Я хотел поговорить с тобой кое о чем, - с усилием выговорил он и глубоко вздохнул, готовясь, наконец, затронуть тему, висящую над ним весь день дамокловым мечом.
Курт, приготовившись слушать, обратил к нему внимательный взгляд. И вдруг сказал:
- У тебя такое лицо, будто ты сейчас собираешься сказать, что забеременел от меня.
Блейн так и застыл с приоткрытым ртом, вытаращившись на Курта.
Тот только преувеличено серьёзно закивал:
- Мы, конечно, предохраняемся, но знаешь, всякое бывает.
- Боже... – Блейн истерически захохотал, прикрывая лицо рукой. – Курт... – он перевел дыхание, - то, что я мог бы залететь от тебя, это, конечно, восхитительная тема для обсуждения, но я собирался поговорить не об этом...
Курт возмущенно кинул в него какой-то мягкой игрушкой из коробки. Кажется, он все же смутился своей шутке. Потому что в устах Блейна его слова вдруг обрели очень конкретный сексуальный подтекст, о котором сам Курт и не думал. Хотя вообще-то прецедент, при котором Блейн мог бы забеременеть от Хаммела, если бы вообще был на это способен, имел место быть. Но эта тема не была в числе того, что они обсуждали. Точнее, она как раз была в списке того, о чем они точно не говорили между собой. Хотя этот список, безусловно, существовал только в голове Курта, и для Блейна каждый его пункт всегда был очередной новостью.
Андерсон, отсмеявшись, уставился в потолок. Ох, это было бесполезно.
- Может, посмотрим фильм? – произнес он.
Курт приподнял бровь:
- Ты хотел о чем-то поговорить, нет?
Блейн панически подумал, что, кажется, отступать уже некуда. Но тут Курт встал и направился к своему компьютеру:
- Знаешь, я поставил на закачку эту твою «Горбатую гору».
Он рассеяно просматривал список на мониторе и озвучил:
- Уже готово. Будем смотреть? – он повернулся к Блейну.
Тот быстро кивнул:
- Конечно.
«Слабак» - мысленно упрекнул себя брюнет.
- А как же коробка? – спохватился он вслух.
Хаммел на секунду посмотрел в сторону и нахмурился.
- Я... У меня нет настроения сейчас. Ничего страшного, разберу её завтра.
«Мне нужно время подумать».
Брюнет поднялся на ноги, не зная, куда себя деть, и встал за спиной Хаммела, разглядывая открытое на экране окно программы для скачивания.
- А это что? – он ткнул пальцем в зацепившее глаз своей незнакомостью название из списка закачек. – Новая музыка? – обычно брюнет был в курсе всех текущих музыкальных и прочих увлечений своей половинки.
- Да так, ничего особенного, - с едва заметным волнением отозвался Курт, как-то слишком быстро щелкая по красному крестику. – Давай смотреть кино.
Хаммел встал со стула и пошел к балконной двери, чтобы все же проветрить комнату.
Они устроились на кровати и запустили фильм. Сначала все шло хорошо, и Курт даже очень внимательно смотрел на экран. Но, впрочем, Блейн все равно сел так, чтобы видеть лицо Хаммела – с того могло статься втихаря прикрыть веки и заснуть.
Правда, когда на четвертой минуте в кадре появилось крупным планом лицо темноволосого обаятельного Джека, Курт сначала часто заморгал, а потом почему-то начал ржать, тыкая пальцем в сторону изображения.
Блейн недоумевающе смотрел то на экран, где ничего смешного, с его точки зрения, точно не происходило, то на заливающегося парня.
- Эй, в чем дело? Почему ты смеёшься?..
- В-вуди!.. Это же Вуди! И как я раньше не замечал! – продолжал смеяться Хаммел. Он пытался продолжить смотреть, но, снова натыкаясь взглядом на симпатичного ковбоя, начинал хохотать.
- Ну, хватит... Эй, прекрати, о чем ты?
- Ты, что, правда не видишь? – повернулся к нему Курт. И получив от брюнета растерянное покачивание головой, пояснил:
- Он очень похож на Вуди – ковбоя из «Истории игрушек», это же просто удивительно!*
- «История игрушек»?.. – прищурился Блейн, вспоминая, видел ли её. - Ты смотришь пиксаровские мультики?
Хаммел даже на секунду перестал улыбаться:
- А я что, не человек что ли?
Но, снова поймав смешинки, он махнул рукой и, пересев к компьютеру и поставив «Горбатую гору» на паузу, принялся быстро щелкать клавишами.
- Смотри! – сказал он, отклоняясь от монитора и демонстрируя другу окно с отрывком из упомянутого мультфильма.
Блейн взглянул на экран, где игрушечный ковбой бегал на пару со своим товарищем - космическим рейнджером, и не удержался от улыбки:
- Господи, надо же, и правда похож...
Курт гордо улыбнулся, на что брюнет покачал головой:
- Только ты мог заметить нечто подобное... Но это не спасет тебя от дальнейшего просмотра фильма. Запускай.
Усевшись на своё место и снова поставив файл на воспроизведение, Курт иногда ещё начинал хихикать, при появлении Джека Твиста в кадре. Что Блейн терпел некоторое время, но на пятый раз все же не выдержал и потребовал:
- Слушай, ну честное слово, это серьёзная история, ты можешь перестать?
Хаммел глянул на него с безмятежной улыбкой, после чего Андерсон решил применить секретное оружие:
- Это несправедливо, я смотрел с тобой «Титаник» трижды, хотя я терпеть не могу Ди`Каприо...
На Курта, похоже, это подействовало, и он успокоился, но все же огрызнулся:
- Ты просто завидуешь, что его укладка лучше, чем твоя.
Они продолжили просмотр. Спустя некоторое время Блейн заметил, что Курт окончательно отвлекся от своих мультяшных ассоциаций и внимательно следил за разворачивающимся действом. Правда, это действо разворачивалось столь не торопливо, что иногда, на моментах с особо затянувшимися лирическими зарисовками о быте овцепасов, Хаммел делал умильные глазки и спрашивал: «Может пролистаем?..», на что брюнет сурово отвечал отказом и призывал прочувствовать атмосферу, которую все эти детали только расцвечивали и дополняли.
Ко второй половине повествования любитель мюзиклов совсем умолк и напряженно всматривался в происходящее. Он хмурился и иногда кусал губы. Больше возражений от него Блейн не слышал.
Во время финальных титров Курт, уже лежавший головой на плече Андерсона, печально молчал, не обращая внимания на мокрые дорожки на своих щеках. Таких слез он никогда особенно не стеснялся.
Молчание, оттеняемое погасшим экраном, длилось некоторое время. Блейн уже привык, что иногда, после очередного просмотра, Курт мог достаточно долго вообще ничего не говорить, просто о чем-то размышляя. Брюнет просто аккуратно выводил кончиками пальцев какие-то узоры на его плече.
- Хороший фильм, - наконец произнес Хаммел. – Совсем не в моём вкусе, но хороший. Очень.
Курт чуть подвинулся, удобнее укладываясь на груди своего парня:
- Так странно, всего два часа, а ощущение, что действительно прожил с ними целую жизнь за это время.
Он помолчал и добавил:
- Заставляет задуматься, не так ли? Так всегда, когда в фильмах чья-то смерть или что-то подобное, приводит героев к кардинальной переоценке своей жизни и того, что в ней действительно важно. Начинаешь задумываться о своей собственной.
Пальцы Блейна сжались на плече Курта и он тихо произнес:
- А что на счет нас, Курт?
Тот чуть приподнял голову, чтобы заглянуть собеседнику в лицо, и спокойно переспросил:
- А что с нами?
- Мы с тобой... – Блейн подтянулся на своем месте, меняя полулежащее положение на более вертикальное. Курт тоже привстал и сел рядом. Брюнет вздохнул:
- В общем, ты помнишь Эдварда?
Курт чуть прищурился:
- Твой старший брат, верно? В дурацких ботинках, но хороших костюмах.
Андерсон рассеяно кивнул и продолжил:
- Ты знаешь, что он живет отдельно и снимает квартиру. И, в общем... Ему предложили очень выгодную командировку в Швецию... Да и не важно куда. Просто на три-четыре месяца он уедет. А хозяин того места, где Эдвард живет в Лайме, отказался вернуть ему деньги – брат всегда платит на полгода вперед... И, чтобы там в его отсутствие жил кто-то чужой, Эдвард тоже не хочет. Поэтому, - Блейн не поднимал взгляда на Курта и соединил свои ладони, внимательно разглядывая их, - он предложил на это время пожить там мне, раз уж все равно квартира оплачена, и заодно будет кому приглядеть за ней. И я подумал, что... Мы могли бы это время жить там с тобой. Вместе.
Он, наконец, поднял глаза на Хаммела. Тот смотрел на Блейна отрешенным взглядом и только мгновение спустя понял, что его о чем-то спрашивают.
- Ты серьёзно? Ну, это ведь так... – неуверенно, с длинными паузами проговорил мальчик.
Андерсон взмахнул руками и заговорил защищаясь:
- Я знаю, но Курт... Ты ведь уезжаешь! И совсем не много времени осталось. И что мы будем делать? Откуда нам знать, что мы должны ждать друг друга целый год? – он понизил голос. - Ты уверен на сто процентов, что... Ничего не изменится? Что ты не будешь сомневаться? Может в новых условиях тебе захочется других отношений, с кем-то другим? Что с нами будет?..
Хаммел молчал, наклоняя голову все сильнее. Брюнет пожевал губу и тихо проговорил:
- Я думаю, что хочу быть с тобой. И... разве совместное проживание это не лучший способ выяснить – те ли мы друг другу, кем хотим быть? Тем более, это в любом случае неплохой опыт перед отъездом в чужой город, - Блейн договорил и откинулся обратно на спинку кровати. Оказалось, что самое трудное – это начать говорить об этом. Теперь же он ощущал собранность и какое-то решительное спокойствие. Важно было сконцентрироваться на самом разговоре. Важно, что теперь скажет Курт.
- А как же... Как же твой брат? Наши родители? Ты думаешь, они позволят нам это?.. – Хаммел уцепился за это, как за последнюю возможность увериться, что такой поворот просто несбыточен и невозможен.
- Брату все равно. В смысле – он не против. А родители... – теперь брюнет прямо смотрел в глаза своего партнера. - Конечно, это будет не просто. Может быть, это будет маленькая война. Но разве в начале мы не должны определиться для себя – хотим ли мы этого?.. Стоит ли оно того? И тогда уже разбираться со всем остальным.
Звучало на редкость рассудительно, и Курт сдался:
- Хорошо. Но мне нужно подумать, ладно?
Андерсон кивнул. Ему не верилось, что вот он и сказал это. Теперь решение за Куртом. Бывший Уорблер ощущал некоторое волнение, но в целом – радостное предвкушение.
- Уже поздно, ты останешься на ночь? – сменил тему Хаммел.
Брюнет пожал плечами:
- Если миссию спросить на это разрешения у твоего папы ты рыцарски возьмешь на себя.
- Я и так знаю, что он ответит. Тебе разрешат остаться, но сошлют в комнату для гостей.
Андерсон драматично закатил глаза и приложил руку ко лбу:
- О, я не вынесу этой длительной разлуки...
Курт игриво ущипнул его за бок:
- Ну, ты и поганец.
- Ай! А я серьёзно, между прочим!
Блейн посмотрел на Курта внимательно и произнес:
- Если бы мы жили вместе, то нам не нужно было бы спрашивать ни у кого разрешения.
Хаммел как-то побледнел, и улыбка сползла с его лица. Брюнет спохватился, приложив палец к губам:
- Прости. Я понял. Мы не будем поднимать эту тему, пока ты не подумаешь, хорошо. Просто... – он беспомощно пожал плечами и улыбнулся. Его парень поднялся с кровати и кивнул на дверь:
- Пойду к папе. Надо соблюсти условности.
Темноволосый парень смотрел ему в след и думал о том, что в очередной раз заставил усомниться в серьёзности собственных поступков. Это было отстойно. Но, похоже, в его случае - неизбежно. Он откинул голову назад и больно стукнулся о деревянную спинку.
«Так мне, видимо, и надо».
С утра Блейна разбудила Кэрол, что-то искавшая в гостевой комнате и жизнерадостно щебечущая:
- Блейн, дорогой, пора вставать. Мы с Бертом скоро уезжаем на ярмарку, так что, если хочешь позавтракать со всеми – тебе пора подниматься, - улыбнулась она.
«Святая женщина» - подумал ещё не адекватный спросонья брюнет.
- А можно пропустить общий завтрак?.. – невнятно пробормотал он, зевая и поворачиваясь на бок.
Мать Финна снова заулыбалась, отвлекаясь от своих поисков в недрах секретера:
- Можно. Но Курт тебе не простит. Он вызвался приготовить блинчики. А ты его знаешь.
Брюнет вздохнул, с явным сожалением стягивая с себя одеяло, и, пока все ещё продолжая спать, принял сидячее положение.
Кэрол наконец отыскала пару бус и по очереди прикладывала к груди то одни, то другие, смотрясь при этом в зеркало.
- Какие лучше? – спросила она, обращаясь к парню на диване. – Серебристые или синие?
Андерсон разлепил один глаз, чтобы посмотреть, и пробубнил:
- Синие.
Женщина приложила к себе названную бижутерию и заохала:
- О, надо же! И, правда, лучше! У тебя просто глаз - алмаз. Спасибо, - протараторила она и маленьким ураганом исчезла из комнаты, видимо, продолжать свои сборы.
Снова раздирающий рот в зевоте Блейн только поднял ей в след большой палец и спикировал подбородком обратно на подушку.
Он искренне обожал Мисс Хадсон. И, если бы это не смотрелось странно, он бы ей в ноги поклонился – из всех знакомых ему взрослых она практически единственная реагировала на их с Куртом отношения действительно так, как будто они ни чем и ни капельки не отличались от обычных. У него иногда возникала шальная мысль, что даже застань она их за занятием сексом (чего, конечно, Курт никогда бы в жизни не допустил), то ничуть бы не смутилась, а только бы спокойно произнесла: «Ой, я так извиняюсь, вы не переживайте - я сейчас уйду! Только утюг заберу. Ой, а может вам окошко открыть? А то так душно».
Когда факт наличия большого количества завтракающих пересекался с фактом приготовления еды руками Хаммела - младшего, то вся семья завтракала в просторной светлой столовой, за большим, искусно, а где-то и причудливо, сервированным столом. О филигранности исполнения гастрономической составляющей завтрака не стоит и упоминать. Сам Курт при этом обычно светился довольством и умиротворением – в его представлении в такие моменты с миром все было как надо. Как реагировали на такой официозный завтрак остальные члены семьи, Блейн мог только догадываться. Кэрол, скорее всего, умилялась и была благодарна пасынку за ощущение праздника, создаваемое подобными вещами.
Выражение лица Берта было, как всегда, сложно интерпретировать. Скорее всего его несколько смущала вся эта пышность и напрягало то, сколько сил и времени пришлось потратить его сыну на приготовление обычного завтрака. Наверняка старший Хаммел предпочел бы что-нибудь по проще. Но и недовольства его взгляд тоже не излучал – с тех пор, как у него появился ребёнок, он на многие вещи научился смотреть по-другому и ко многому стал относиться более философски.
Финн, создавалось впечатление, даже и не особо замечает некоторую необычность их утреннего приёма пищи. Хотя Блейн где-то в глубине души был благодарен, что квотербек не устраивает истерик по поводу салфеток, сложенных в форме лебедей. Хотя, он, может, по простоте душевной просто и не заметил этого... Андерсон поймал себя на очередной нелестной мысли в адрес Финна и подумал, что возможно все же немного ревнует. Потому что, что бы там Курт не говорил, его особое отношение к сводному брату все равно чувствовалось. Как к родному. Как к члену семьи. И вот здесь, вероятно, и был главный камень преткновения для Блейна. Который сейчас чувствовал себя неуютно и с большим удовольствием бы просто попил кофе, закусив его тостом, где-нибудь на кухне. Несмотря на то, что все члены семьи относились к нему и их с Куртом связи в разной степени положительно, мальчики, не сговариваясь, вели себя при всех несколько отстранено. Как если бы Блейн все ещё был просто приятелем Курта.
Андерсон не смог бы точно сказать, было такое поведение продиктовано его внутренним желанием не напрягать и не смущать семью Хаммелов-Хадсонов или же это было его ответной реакцией на отношение Курта, который как будто подбирался и становился холоднее в таких ситуациях. Было впечатление, что Курт старался возвести стену между личной жизнью и семьей. Хотя Блейн вообще не понимал, как это подобное возможно. Что ж, наверное, старшие Андерсоны были бы рады, если б их младший отпрыск относился к таким вещам схожим образом. Иногда Блейну казалось, что Курт стесняется перед своими домашними. При чем не своего парня, а вообще того факта, что с кем-то встречается. Будто бы ему было это запрещено или не положено. Ещё одна тема, на которую с ним сложно было говорить. Но брюнет пообещал себе, что обязательно будет пробовать снова и снова, пока это не даст результата. Тем более, что Курт продолжал регулярно приглашать Блейна оставаться на ночь и вообще присутствовать в их доме. Вероятно, он тоже работал над собой. Андерсон старался ценить это.
Мысли снова вернулись к сервировке. Он окинул взглядом стол и подумал, что вообще-то ему очень нравится. И та гордость, и счастливый взгляд Курта, вызванный выполненной им работой, Блейну тоже очень нравились. При других обстоятельствах, если бы брюнет мог чувствовать себя свободно, он бы был очень рад всему этому.
После завтрака родители Курта и Финна очень быстро засобирались, что бы поехать за покупками. Блейн упустил момент, в который Курт куда-то ускользнул и Кэрол, уже одевая пальто, и подмигнув ему, сообщила:
- Он опять на кухне. Видимо, нашло кулинарное вдохновение. Проследи, чтобы он там не перенапрягался.
Андерсон вежливо попрощался с ней и подумал, что именно этим и займется после того, как позвонит домой. На улице послышалось шуршание шин, и брюнет понял, что они теперь остались практически одни дома.
Некоторое время спустя, выполнив свои телефонные обязательства и немного посидев в гостиной, Блейн направился на кухню, планируя отговорить Курта от готовки, и убедить под любым предлогом подняться вместе наверх. А там уже могло произойти что угодно. Он не мог сдержать предвкушающую улыбку. Но, будучи уже на подходе к искомой комнате, он ощутил это.
Запах.
Тот самый, который всегда распространялся по кухне, когда Курт готовил какую-то сдобу. Черт. Не в силах бороться с собой, брюнет вдохнул полной грудью и почувствовал покалывающую волну, прошедшую по всему телу.
Возбуждение.
Наверное, это было не совсем нормально. Но ему было все равно. Он зашел в светлую кухню Хаммелов и безотчетно закрыл за собой дверь. Курт стоял к нему боком, склонившись над столом и уже что-то усердно перемешивая. На нем была достаточно простая (для Курта, конечно) светлая майка, со все же замысловатым принтом, и шорты, едва доходившие ему до колен. Блейн тихонько щелкнул замком на двери позади себя.
На всякий случай.
- Что готовишь? – поинтересовался он и начал чрезвычайно ненавязчиво подходить ближе.
- Полагаю, раз пирог уже готов, то нельзя сказать, что я его готовлю. И если уж я решил не дать оставшимся ингредиентам пропасть без дела, то мой ответ – печенье, - путано пояснил он, не отвлекаясь на, появившегося на кухне, парня и продолжая сосредоточенно что-то отмерять и резать.
- М, - сказал Блейн, кивая, и уже почти в плотную приблизившись к Хаммелу. – Нужна помощь?..
- Не думаю, - усмехнулся мальчик, закатив глаза и покачав головой.
Брюнет скользнул ему за спину и, просунул свои руки вперед, устроив их на столе перед Куртом и одновременно обнимая предплечьями талию местного шеф повара.
- Смотри – четыре руки это намного удобнее, чем две, - улыбнулся Андерсон, для наглядности, бегло пошевелив пальцами.
Хаммел только фыркнул и продолжил своё занятие, никак не комментируя такое вторжение в своё личное пространство. Своё личное пространство во время готовки.
Если бы Блейн хоть в некоторой мере разделял его концепцию о том, что процесс приготовления пищи является особым таинством, то, несомненно, оценил бы этот широкий жест. Точнее отсутствие каких-либо «широких», а то и резких жестов при своем приближении. Он некоторое время наблюдал за ловкими действиями Курта и спросил:
- У тебя что-нибудь стоит на огне или в духовке?
Тот поднял голову, как будто мгновение раздумывая и перепроверяя себя, и ответил:
- Нет. Уже все выключил.
- Отлично, - заключил Блейн и, улучив момент, когда Хаммел отложил нож, прижался к нему и начал целовать трогательно выступающие позвонки на шее своего бойфренда. Одновременно с этим цепко сжав настойчивые пальцы на боках Курта.
Тот вздрогнул и тут же начал крутиться в руках брюнета.
- Эй, ты чего! Прекрати! Блейн!!!
В голосе Курта послышалась настоящая паника – обычно нечто подобное оставалось исключительно за дверями его комнаты. И Блейн обязательно бы среагировал на испуганный голос парня, если бы не прижимался сейчас носом к его мягкой коже, аромат которой сейчас был ярче обычного и этот, практически сладкий, запах одурманивал. Поэтому вместо того, чтобы прекратить он произнес:
- Не переживай, мы дома одни.
- А как же Финн? – подозрительно прищурился Курт.
- Ушел погулять, - невинно пожал плечами Андерсон. – Наверное, к Рейчел.
Он ни за что не станет рассказывать о том, как перед тем, как придти сюда, ему удалось спровадить непонятливого квотербека.
Хадсон сидел в гостиной, обложившись пакетами с чипсами и напряженно вглядываясь в экран, где транслировали какой-то баскетбольный матч. Блейн вздохнул – даже он успел изучить эту привычку Финна, и такое положение означало, что в ближайшие несколько часов тот никуда не собирается. Надо было брать дело в свои руки. Он ненавязчиво присел на подлокотник и улыбнулся:
- Привет. Интересный матч?
- Ага. Будешь? – Финн, не глядя, протянул ему пакет чипсов. Но Андерсон покачал головой:
- Нет, спасибо. Слушай, а далеко ехать до этой ярмарки?
Хадсон призадумался.
- Не знаю, около часа, наверное.
- М-м. – кивнул Блейн.
После непродолжительной паузы он снова заговорил.
- Послушай, у вас с Рейчел ведь не так часто выдаётся возможность побыть наедине, верно?
- Ну да, - не отвлекаясь от экрана и отправляя в рот сразу пригоршню картофельных чипсов, ответил Финн.
- И у нас с Куртом тоже.
- Угу.
- А родители вернуться часа через три, не раньше.
- Ну да.
Андерсон замолчал, ожидая, что сейчас Хадсон сделает вывод из полученной информации. Тот замер, обдумывая, и затем, наконец, оборачиваясь к Блейну.
- А ты это все к чему-то, да? – озвучил Финн, довольный своей догадкой.
- К чему-то, – безнадежно кивнул Блейн. Он сел на диван рядом с футболистом и принялся объяснять:
- Вот смотри, ты сейчас прогуляешься к Рейчел, часок.
- Но до дома Рейчел всего 15 минут, - помотал головой Хадсон.
- Ещё раз. Ты сейчас пойдешь к ней на часок – а в это время мы с Куртом останемся одни. А потом мы пойдем погулять часок – и дом будет свободен для вас с Рейчел, понимаешь?- он выжидающе посмотрел на собеседника, надеясь, что более прямо сказать уже просто не возможно. Он чувствовал себя просто по-идиотски, но оно того стоило. Не то что бы он действительно на что-то рассчитывал, но дать им с Куртом возможность побыть наедине было не лишним.
Финн призадумался.
- То есть вы?..
- Ага.
- И мы...
- Точно.
- И потом...
- Именно.
- А!- кажется, прозрение все-таки свершилось. – А здорово это ты придумал, - заулыбался просветлевший Хадсон.
Андерсон вежливо улыбнулся: - Ну, парни должны друг друга выручать, верно?
- Что верно, то верно, - кивнул футболист.
Видимо Курт все же начал задумываться, как это могло так удачно получиться, и поэтому на некоторое время затих. Андерсон, как человек все-таки практичный, воспользовался этим, чтобы развернуть парня к себе лицом и, предварительно сдвинув в сторону всю посуду за спиной мальчика и резко его подсадив, заставить сесть на кухонный стол. Дезориентированный Курт замер и неверяще уставился на брюнета. Хаммел нахмурился и тихо произнес звенящим от напряжения голосом:
- Если ты сейчас дотронешься до меня, клянусь – я одену миску с мукой тебе на голову.
*смотреть
Автор: ComeWhatMay
Бета: Babushka Batman
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Курт, Блейн, Себастьян, Джефф
Жанр: romance
Дисклеймер: Всё принадлежит правообладателям.
Статус: в процессе написания
глава 4
Голова Блейна кружилась от запаха лака и растворителя. Он не понимал, почему дурацкие жидкости для снятия лака, этикетки которых уверяли, что ацетона там нет, все равно воняли так, будто полностью состояли из одного этого соединения. Он рассмеялся:
- Курт, мне кажется, я сейчас заторчу от этого запаха.
- Не заторчишь, – как-то очень убежденно ответил Хаммел. Он лежал головой на животе своего парня и удовлетворенно рассматривал свои ногти. Каждый из которых был накрашен по разному. – Если хочешь, открой балкон.
- Ты лежишь на мне.
- Ну, стало быть, не судьба, – как можно более ровно произнес парень.
Блейн посмотрел на него и подумал, что, скорее всего, причина в том, что Курту просто нравится этот запах, воскрешающий давно забытые ощущения прошлого. Он вздохнул, чувствуя приятную тяжесть макушки на его животе. Ему было слишком хорошо, чтобы вставать и бастовать по поводу токсикологического произвола. Поэтому он просто запустил пальцы в мягкие волосы Курта и легко погладил кожу головы. Тот ласково потерся о его руку, поворачивая голову на бок. От этого движения футболка Блейна задралась, оголяя его пресс, и щека Курта коснулась теплой кожи.
- Если лак на твоих ногтях ещё не досох, я просто прикончу тебя, – промурлыкал Хаммел, блаженно прикрыв глаза.
Рука в его волосах на мгновение застыла. Но тут же продолжила движение, аккуратно усиливая нажим. Андерсон решил, что этим докажет свою уверенность в том, что ногти действительно высохли, и успокоит Курта. В случае же, если лак сохнет не так быстро, как он рассчитывал, терять было уже нечего - и тогда стоило успеть вдоволь насладиться моментом.
Курт плотнее прижал ухо к своему живому подголовнику:
- Я слышу, как твой живот разговаривает, - улыбнулся он.
- О, Господи, - смущенно засмеялся Блейн, от чего голова, покоящаяся на его солнечном сплетении, мелко затряслась.
Курт только больше повернулся, всем телом ложась на бок.
- Мне нравится. Я думаю это так удивительно – что наши тела живут своей жизнью. В них происходят процессы, о которых мы даже не подозреваем. Разве это не потрясающе?.. – его глаза живо блестели. - Мы постоянно думаем, что контролируем в себе так много. Но это не так. Как тело, так и другое.
Блейн с улыбкой слушал его рассуждения.
За этот вечер он уже успел наслушаться от Курта претензий о том, что совершенно не умеет заботиться о своих руках. Хотя это было абсолютной неправдой, по мнению Блейна. Что привело к затяжному спору о том, что ногти на обеих руках должны быть одинаковой длины. Как гитарист Блейн был категорически не согласен. Как тонкая чувствительная натура Курт был неумолим в своем желании нести прекрасное в этот мир. Поэтому участь ногтей - быть постриженными - была предопределена. Блейн утешал себя тем, что ногти – не зубы, отрастут.
Также Андерсон получил лекцию по колористике и печальный вердикт о том, что совершенно безнадежен в этом.
Через час, проведенный в комнате с десятком открытых лаков, его глаза начали слезиться.
Пальцы жутко болели от того, сколько раз Хаммел остервенело тер их ваткой с растворителем, очищая для нового рисунка.
Собственная голова пухла от того количества схем и узоров, которые Курт вдохновенно отыскал через Google и заставил выводить на своих идеально отшлифованных ногтях.
Также Блейн мужественно выстоял раунд, в котором Курт зажегся идеей не останавливаться на руках и заняться так же педикюром, и отвоевал своё право отказаться и остаться в носках.
И, несмотря на все это, Блейн чувствовал себя... хорошо. Ему было очень легко, и он не хотел бы что-либо менять. Он вслушивался в спокойный голос и перебирал пряди Курта.
- Что именно ты имеешь в виду? Неконтролируемые порывы? – тихо спросил Андерсон.
Мальчик чуть задумался.
- Не только. Знаешь, мне иногда кажется, что стоит воспринимать своё тело и часть разума как какое-то отдельное существо. С которым надо знакомиться, ему нужно внимание и забота, так же, как и другим, оно умеет обижаться. У него есть на все своё мнение, и то, что это всего лишь часть нас, не меняет того факта, что с ним нужно считаться.
Он немного помолчал.
- Мы много думаем об отношениях с остальными людьми, но часто пренебрегаем и бываем жестоки к самим себе, - как-то грустно произнес Курт.
Блейн осторожно и ласково провел пальцами у него за ухом и полностью прижал ладонь к его затылку. Ему казалось, что он просто слышит и ощущает, как Курт сейчас думает о том, что с некоторыми своими частями ему никак не сладить. Блейн знал, что эти мысли причиняют ему боль.
- Я думаю, это как с детьми: отношения сложные, но самое главное - просто любить их, - сказал брюнет.
- Не думаю, что способен на это, - иногда Курт говорил такие вещи, и они звучали так печально честно, так бескомпромиссно искренне, что просто выбивали весь воздух из легких Блейна.
Сколько людей готовы вот так признать – хотя бы сами себе – что в них есть часть, которую они ненавидят? Ненавидят сильнее, чем мог бы это делать любой другой человек. Разрушая изнутри намного более неотвратимо, чем это могли бы сделать другие.
- Я думаю, эти части просто не за что любить, - договорил Курт. Без пафоса, без нажима, без скорби. Просто факт. Потому что он, правда, так считал.
Андерсон хотел бы сказать, что у каждого есть человек, который должен любить всё в нас, несмотря ни на что, вне зависимости от того, на сколько все эти части нас ужасны.
Этот человек – мама.
Каждый заслуживает безусловную материнскую любовь. Но он не смог произнести этого в слух. И не только потому, что мать Курта умерла, но и потому, что его собственная...
Блейн соскользнул вниз, так, чтобы оказаться на одном уровне с Хаммелом, и обнял его со спины, утыкаясь в его волосы и из-за этого звуча чуть приглушенно:
- Тогда я буду любить их вместо тебя.
Мальчик в его руках покачал головой и сказал устало, чуть с укоризной:
- Блейн...
Но тот лишь упрямо сильнее сжал объятья.
- Я знаю, – он перевел дыхание, чувствуя, как что-то чуть жжет в легких. – Знаю, что не знаком с ними. Что ты даже не хочешь видеть их. Но, может быть, когда-нибудь... Может быть, я смогу узнать их. И я обещаю – я постараюсь их полюбить, - он сплел в замок свои руки на груди Курта. - Я хочу, чтобы когда-нибудь у меня получилось полюбить тебя целиком.
- Ох, Блейн... – голос звучал расстроено и ласково одновременно. Хаммел положил руку поверх обнимающих его ладоней. – Ты невозможен, ты знаешь это? – увещевая проговорил он. – Нельзя просто так говорить такие вещи. Это очень серьёзные слова.
Он тяжело вздохнул и прижался к нему плотнее, откидывая голову на его плечо и произнося безнадежно:
- Наверное, только такой добрый мальчик как ты, не побоялся бы сказать подобное, и так искренне.
Блейн уткнулся носом в теплое плечо Хаммела. Он не поднимал головы, но откуда-то точно знал, что щеки Курта сейчас мокрые. Он не хотел смущать его, поэтому все также не заглядывал ему в лицо. И пробормотал, щекоча его шею дыханием:
- Мне бы хотелось, чтобы это было правдой.
- Я знаю, - он поднял ладонь и погладил непослушные кудряшки. - Мне тоже. Спасибо.
Они немного помолчали. В груди тянуло и горело. Блейн даже не знал, хорошо это или плохо. Он не смог бы сказать, сколько времени они так пролежали.
- Вообще, - Курт зазвучал спокойнее и более буднично, – после этого, как честный человек, ты обязан на мне жениться, – в его голосе слышались смешинки.
Блейн рассмеялся.
- Боюсь, что пока ты будешь выбирать себе платье, идеально подходящее для такого события, я успею состариться и умереть.
- Это потому что дизайнер, достойный моей свадьбы, ещё не появился на свет, - высокомерно фыркнул Курт и тоже захохотал.
Андерсон, не удержавшись, прошелся пальцами по чувствительным бокам парня. Тот дернулся, начиная ещё больше смеяться, и принялся отбиваться:
- Нет, только не это!..
Но Блейн неумолимо продолжал его щекотать.
- Мои ребра, мои ребра! – стонал от смеха Курт, стараясь лягнуть наглого агрессора.
Раздался стук в дверь и, почти без паузы, в комнате появился Берт. Парни едва успели отскочить друг от друга, прекращая свою веселую возню на кровати. Блейн панически подумал, что вид у них сейчас был тот ещё: раскрасневшиеся, с одеждой в беспорядке, на развороченной постели... Он почувствовал острое желание встать и продемонстрировать, что ширинка на его штанах застегнута. «Отставить истерику!» - мысленно приказал он себе и заставил себя вежливо улыбнуться Берту. Тот скользнул по ним непроницаемым взглядом и прошел в комнату. В его руках была большая картонная коробка.
- Курт, ты обещал разобрать эти вещи. Я ... Лучше оставлю её здесь, - он едва уловимо бросил взгляд на Блейна, - чтобы ты не забыл.
- О, точно. Спасибо, пап! – младший Хаммел встал с кровати и тут же принялся самозабвенно рыться в коробке.
- Ну, - уперев руки в бока, Берт ещё раз окинул их взглядом, - я пойду.
И он, немного задержавшись, направился к двери.
- Приятного вечера, - зачем-то сказал ему Блейн, ощущавший все это время жгучую потребность как-то обозначиться.
Отец Курта развернулся и посмотрел на него как-то странно. То ли он не расслышал, то ли вообще до этого момента сомневался, что второй парень в комнате ему не привиделся. Чуть постояв, он кивнул и вышел.
Андерсон завалился обратно на кровать.
- Знаешь, у него очень тяжелый взгляд, - пожаловался он, вздыхая. Он поднял голову, наблюдая, как Курт склонился над принесенной коробкой. Снова откинувшись на подушку, Блейн рассматривал потолок, и его мысли помимо воли снова вернулись к его собственной семье.
Блейн закрывает за собой дверь их дома и, по привычке замирает, вслушиваясь. За доли секунды он успевает понять, кто дома и чем занят. Папы ещё нет. Мама - на кухне. Он вздыхает. Что ж.
Разуваясь, вешая куртку на крючок, он старается не всматриваться во всплывшее перед глазами воспоминание о том, что когда-то раньше у них была привычка выходить в коридор к пришедшему и приветствовать его.
«Привет, дорогой. Как дела?..»
Он трясёт головой и вздыхает укоризненно сам себе: «Блейн, сколько времени можно злиться? Забудь уже».
Он проходит на кухню. Светловолосая женщина, читающая газету, просто кивает ему, оторвавшись от печатных строк на пару секунд. Он повторяет её жест, стараясь чтобы не получилось слишком резко.
«Как дела в школе? Милый, ты проголодался? Я приготовила твоё любимое сегодня. »
- Суп в холодильнике.
- Спасибо. Я не голоден, выпью чаю, – отозвался брюнет, открывая настенный ящик и успокаиваясь при виде понятной и привычной простоты порядка вещей внутри него, принялся искать печенье. Взял одну пачку. Бездумно отложил. Взял другую. Поправил упаковку чая, выдвинул какую-то банку рядом...
Что угодно, лишь бы не закрывать ящик и продолжать находиться за его дверцей.
- А, опять был у этого твоего, – сказала без злости, без упрека, просто равнодушно. Градусов минус десять по Цельсию.
Блейн вздохнул, все-таки беря в руки пачку. Он устало закрыл шкаф:
- Курт. Его зовут Курт.
Он развернулся к ней и спокойно заговорил, внутренне морщась – он ненавидел эти разговоры:
- Парень, друг, бой-френд, партнер, - он все же деликатно пропустил слово «любовник», - но не «этот мой».
Она просто посмотрела на него в ответ. Этот взгляд снова и снова заставлял Блейна слышать всё это множество раз произнесенное и упрекающее:
«Ты и так требуешь от нас слишком много»
«Мы так много для тебя делаем, ты совсем не ценишь этого»
«Мы заботимся о тебе, разве этого не достаточно?..»
«Мы не желаем знать ничего о твоей личной жизни»
Блейн моргнул, его взгляд снова сфокусировался на замысловатой сверкающей люстре в комнате Курта.
Не стоит думать о неприятных вещах. Все равно ничего изменить ты не можешь. Стоит отвлечься.
Андерсон перевернулся к своему парню лицом и улегся на живот.
- Хорошо, что ты отговорил меня покупать твоему отцу шляпу, - улыбнулся брюнет, болтая ногами.
- Ай да я, - иронично поднял брови Хаммел.
- Что ты делаешь? – спросил Блейн, чуть приподнимаясь на локтях и стараясь увидеть, что было в так занимавшей Курта коробке.
- Это некоторые мои старые вещи. Нужно решить, что выкинуть, а что сохранить. Раньше они были в подвале, но сейчас отцу потребовалось освободить место, - с видимым сожалением пояснил парень.
- Сколько лет ты не доставал их оттуда? – спросил Андерсон прищурившись.
- Не знаю, - отозвался Курт, подняв взгляд и пытаясь вспомнить, когда же он, действительно, последний раз касался этих вещей.
– Давно, - это было большее, с чем он смог в итоге определиться.
- Так почему бы тебе просто не выкинуть всю коробку? Ведь эти вещи явно уже не нужны тебе.
Курт просто потерял дар речи и возмущенно уставился на своего парня.
- Ты что, серьёзно?..
Блейн встал с кровати и сел рядом с Хаммелом, заглядывая в картонные недра.
- Я понимаю, у каждого есть такие вещи – детские игрушки, записки из школы, открытки, кассеты с любимыми когда-то песнями... Но согласись – далеко не все из них стоят того, чтобы хранить их всю жизнь. В конце концов, это всего лишь старые вещи.
Курт смотрел на него круглыми глазами и, кажется, хотел отодвинуться, обняв коробку руками, стремясь защитить её от такого варварского посягательства. Ещё немного и казалось, что он начнет шептать ей: «Что ты, маленькая, не бойся! Я тебя не выброшу, не слушай его!».
- Кто бы мог подумать, что ты так вопиюще не сентиментален, - с упреком произнес Курт.
- Я сентиментален, - возразил Блейн, - мне тоже тяжело расставаться с вещами. Просто, - он запустил руку в волосы, - мне кажется, такие моменты - это превосходная возможность определиться, с чем уже можно расстаться, – он ещё раз заглянул в коробку. – В конце концов, ты собираешься уехать в Нью-Йорк, и, согласись, многие вещи, которые ты оставишь здесь, уже никому не пригодятся, и тебе придётся решать для каждой – отправить её в свой чемодан или в мусорку.
- Или подвал, - отчаянно возразил Курт.
Блейн отвел взгляд и заговорил чуть тише:
- Видишь, сейчас он понадобился твоему отцу и потом... У людей, остающихся здесь, будет продолжаться своя жизнь – согласись, несправедливо просить их хранить твоё прошлое, захламляя место, которое они могли бы использовать для себя.
Он беспомощно пожал плечами и отвел взгляд. Ему самому стало грустно из-за поднятой темы. Потому что они с Куртом обычно не обсуждают его отъезд. Кажется, что это будет совсем не скоро. Но если посчитать... Черт, это действительно случится, и не так много времени осталось, вообще-то. Но все равно осознавалось все это ещё с трудом.
Да, они оба знают об этом. Да, Блейн тоже собирается уехать туда. Но у них есть целый год разницы.
И что они будут с этим делать? Перезваниваться и переписываться? Целый год? Расставаться на этот год? Что вообще им остаётся?
У Блейна было своеобразное решение, но поговорить об этом он все никак не решался. Может, сейчас как раз удачный или хотя бы уместный момент? Он ведь собирался сегодня завести этот разговор.
При мысли об этом сердце Андерсона забилось где-то в горле от волнения. Он поднял взгляд на Курта. Тот рассматривал какой-то блокнот, который достал из злополучного коробка, и печально вздыхал.
- Наверное, ты в чем-то прав. Мне не хочется расставаться ни с одной из этих вещей, но... Мне сейчас вспомнилось кое-что.
Он отложил блокнот и, откинувшись назад, оперся на руки.
- Когда-то в детстве у меня была настольная игра. Она была очень примитивная, и мы давно перестали ей пользоваться, но я все равно хранил её, мне нравилось то, что я помнил о нашем времени, проведенном за ней. И, не так давно, Кэрол её случайно выкинула – неудивительно конечно, она была такая потертая и рванная, больше похожая на мусор, чем на ценную вещь. Я был очень расстроен. Мне бы хотелось ещё раз увидеть ту коробку, хотя я и не касался её много лет, когда у меня была такая возможность.
Он замер, обдумывая что-то. И, наконец, прикрыв глаза, признался:
- Но когда я теперь думаю об этом, то понимаю, что где-то чувствую облегчение. Как будто что-то отпустило.
Он внимательно посмотрел на Блейна:
- Понимаешь, сам я бы никогда не набрался мужества её выкинуть. А теперь – все уже решено, ничего не изменить, так что... Удивительно, но мне легче.
Блейн склонил голову и проговорил:
- Знаешь, честно говоря, иногда я представляю, что весь мой дом сгорел – и от него не осталось ни одной вещи, - он сделал паузу. - Я сказал «представляю», но точнее будет выразиться «фантазирую».
- Правда? – пораженно переспросил Курт. – Как о таком можно фантазировать?.. Это же так... страшно.
Блейн только пожал плечами:
- Это касается только вещей.
Он помолчал и снова заговорил, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить то, что ощущал:
- Просто их так много. Всех этих предметов. И они как будто сохраняют тебя: напоминают о том, кто ты, какой ты, что ты любишь. Cмотришь на них и понимаешь – а вдруг их не станет, и я забуду? Не буду больше знать кто я?.. И вот так, каким-то образом вдруг оказывается, что они в какой-то момент стали важнее, чем ты сам. Даже начинаешь сомневаться – может они и правда важнее?..
Курт внимательно слушал его, вглядываясь в тревожную складку, залегшую на лбу брюнета.
- Я иногда сижу в своей комнате, - продолжил Андерсон, - и чувствую себя уютно, дома, защищенным, но вместе с этим... Это как будто давит, - он неосознанно сжал ладонь в кулак, - и ... Просто мне иногда действительно хочется, чтобы мой дом сгорел, - просто договорил он. И смущенно принялся разглядывать содержимое принесенной Бертом коробки:
- Что тут у тебя? Давай разберём её вместе? – как ни в чем не бывало затараторил он. Будто стараясь заставить сменить тему не только Курта, но и, прежде всего, самого себя.
Курт только разглядывал его макушку, мельтешащую перед собственным носом.
- А тебе просто так и не терпится в ней покопаться, - улыбнулся наконец, Хаммел.
Блейн, ничуть не смущаясь, кивнул:
- Твои вещи многое говорят о тебе, мне бы хотелось узнать, каким ты был в детстве.
Хаммел поднял взгляд, обводя им свою комнату. Здесь было очень много всего. Множество разных мелочей, к которым он приложил руку и любовно расставил по углам, развешал по стенам, устелил пол... И всего этого действительно было огромное количество. У Курта, сколько он себя помнил, было немало вещей. И он никогда раньше не задумывался о том, что это значит. О том, что это вообще может что-либо значить.
Его размышления прервал голос брюнета.
- Я хотел поговорить с тобой кое о чем, - с усилием выговорил он и глубоко вздохнул, готовясь, наконец, затронуть тему, висящую над ним весь день дамокловым мечом.
Курт, приготовившись слушать, обратил к нему внимательный взгляд. И вдруг сказал:
- У тебя такое лицо, будто ты сейчас собираешься сказать, что забеременел от меня.
Блейн так и застыл с приоткрытым ртом, вытаращившись на Курта.
Тот только преувеличено серьёзно закивал:
- Мы, конечно, предохраняемся, но знаешь, всякое бывает.
- Боже... – Блейн истерически захохотал, прикрывая лицо рукой. – Курт... – он перевел дыхание, - то, что я мог бы залететь от тебя, это, конечно, восхитительная тема для обсуждения, но я собирался поговорить не об этом...
Курт возмущенно кинул в него какой-то мягкой игрушкой из коробки. Кажется, он все же смутился своей шутке. Потому что в устах Блейна его слова вдруг обрели очень конкретный сексуальный подтекст, о котором сам Курт и не думал. Хотя вообще-то прецедент, при котором Блейн мог бы забеременеть от Хаммела, если бы вообще был на это способен, имел место быть. Но эта тема не была в числе того, что они обсуждали. Точнее, она как раз была в списке того, о чем они точно не говорили между собой. Хотя этот список, безусловно, существовал только в голове Курта, и для Блейна каждый его пункт всегда был очередной новостью.
Андерсон, отсмеявшись, уставился в потолок. Ох, это было бесполезно.
- Может, посмотрим фильм? – произнес он.
Курт приподнял бровь:
- Ты хотел о чем-то поговорить, нет?
Блейн панически подумал, что, кажется, отступать уже некуда. Но тут Курт встал и направился к своему компьютеру:
- Знаешь, я поставил на закачку эту твою «Горбатую гору».
Он рассеяно просматривал список на мониторе и озвучил:
- Уже готово. Будем смотреть? – он повернулся к Блейну.
Тот быстро кивнул:
- Конечно.
«Слабак» - мысленно упрекнул себя брюнет.
- А как же коробка? – спохватился он вслух.
Хаммел на секунду посмотрел в сторону и нахмурился.
- Я... У меня нет настроения сейчас. Ничего страшного, разберу её завтра.
«Мне нужно время подумать».
Брюнет поднялся на ноги, не зная, куда себя деть, и встал за спиной Хаммела, разглядывая открытое на экране окно программы для скачивания.
- А это что? – он ткнул пальцем в зацепившее глаз своей незнакомостью название из списка закачек. – Новая музыка? – обычно брюнет был в курсе всех текущих музыкальных и прочих увлечений своей половинки.
- Да так, ничего особенного, - с едва заметным волнением отозвался Курт, как-то слишком быстро щелкая по красному крестику. – Давай смотреть кино.
Хаммел встал со стула и пошел к балконной двери, чтобы все же проветрить комнату.
Они устроились на кровати и запустили фильм. Сначала все шло хорошо, и Курт даже очень внимательно смотрел на экран. Но, впрочем, Блейн все равно сел так, чтобы видеть лицо Хаммела – с того могло статься втихаря прикрыть веки и заснуть.
Правда, когда на четвертой минуте в кадре появилось крупным планом лицо темноволосого обаятельного Джека, Курт сначала часто заморгал, а потом почему-то начал ржать, тыкая пальцем в сторону изображения.
Блейн недоумевающе смотрел то на экран, где ничего смешного, с его точки зрения, точно не происходило, то на заливающегося парня.
- Эй, в чем дело? Почему ты смеёшься?..
- В-вуди!.. Это же Вуди! И как я раньше не замечал! – продолжал смеяться Хаммел. Он пытался продолжить смотреть, но, снова натыкаясь взглядом на симпатичного ковбоя, начинал хохотать.
- Ну, хватит... Эй, прекрати, о чем ты?
- Ты, что, правда не видишь? – повернулся к нему Курт. И получив от брюнета растерянное покачивание головой, пояснил:
- Он очень похож на Вуди – ковбоя из «Истории игрушек», это же просто удивительно!*
- «История игрушек»?.. – прищурился Блейн, вспоминая, видел ли её. - Ты смотришь пиксаровские мультики?
Хаммел даже на секунду перестал улыбаться:
- А я что, не человек что ли?
Но, снова поймав смешинки, он махнул рукой и, пересев к компьютеру и поставив «Горбатую гору» на паузу, принялся быстро щелкать клавишами.
- Смотри! – сказал он, отклоняясь от монитора и демонстрируя другу окно с отрывком из упомянутого мультфильма.
Блейн взглянул на экран, где игрушечный ковбой бегал на пару со своим товарищем - космическим рейнджером, и не удержался от улыбки:
- Господи, надо же, и правда похож...
Курт гордо улыбнулся, на что брюнет покачал головой:
- Только ты мог заметить нечто подобное... Но это не спасет тебя от дальнейшего просмотра фильма. Запускай.
Усевшись на своё место и снова поставив файл на воспроизведение, Курт иногда ещё начинал хихикать, при появлении Джека Твиста в кадре. Что Блейн терпел некоторое время, но на пятый раз все же не выдержал и потребовал:
- Слушай, ну честное слово, это серьёзная история, ты можешь перестать?
Хаммел глянул на него с безмятежной улыбкой, после чего Андерсон решил применить секретное оружие:
- Это несправедливо, я смотрел с тобой «Титаник» трижды, хотя я терпеть не могу Ди`Каприо...
На Курта, похоже, это подействовало, и он успокоился, но все же огрызнулся:
- Ты просто завидуешь, что его укладка лучше, чем твоя.
Они продолжили просмотр. Спустя некоторое время Блейн заметил, что Курт окончательно отвлекся от своих мультяшных ассоциаций и внимательно следил за разворачивающимся действом. Правда, это действо разворачивалось столь не торопливо, что иногда, на моментах с особо затянувшимися лирическими зарисовками о быте овцепасов, Хаммел делал умильные глазки и спрашивал: «Может пролистаем?..», на что брюнет сурово отвечал отказом и призывал прочувствовать атмосферу, которую все эти детали только расцвечивали и дополняли.
Ко второй половине повествования любитель мюзиклов совсем умолк и напряженно всматривался в происходящее. Он хмурился и иногда кусал губы. Больше возражений от него Блейн не слышал.
Во время финальных титров Курт, уже лежавший головой на плече Андерсона, печально молчал, не обращая внимания на мокрые дорожки на своих щеках. Таких слез он никогда особенно не стеснялся.
Молчание, оттеняемое погасшим экраном, длилось некоторое время. Блейн уже привык, что иногда, после очередного просмотра, Курт мог достаточно долго вообще ничего не говорить, просто о чем-то размышляя. Брюнет просто аккуратно выводил кончиками пальцев какие-то узоры на его плече.
- Хороший фильм, - наконец произнес Хаммел. – Совсем не в моём вкусе, но хороший. Очень.
Курт чуть подвинулся, удобнее укладываясь на груди своего парня:
- Так странно, всего два часа, а ощущение, что действительно прожил с ними целую жизнь за это время.
Он помолчал и добавил:
- Заставляет задуматься, не так ли? Так всегда, когда в фильмах чья-то смерть или что-то подобное, приводит героев к кардинальной переоценке своей жизни и того, что в ней действительно важно. Начинаешь задумываться о своей собственной.
Пальцы Блейна сжались на плече Курта и он тихо произнес:
- А что на счет нас, Курт?
Тот чуть приподнял голову, чтобы заглянуть собеседнику в лицо, и спокойно переспросил:
- А что с нами?
- Мы с тобой... – Блейн подтянулся на своем месте, меняя полулежащее положение на более вертикальное. Курт тоже привстал и сел рядом. Брюнет вздохнул:
- В общем, ты помнишь Эдварда?
Курт чуть прищурился:
- Твой старший брат, верно? В дурацких ботинках, но хороших костюмах.
Андерсон рассеяно кивнул и продолжил:
- Ты знаешь, что он живет отдельно и снимает квартиру. И, в общем... Ему предложили очень выгодную командировку в Швецию... Да и не важно куда. Просто на три-четыре месяца он уедет. А хозяин того места, где Эдвард живет в Лайме, отказался вернуть ему деньги – брат всегда платит на полгода вперед... И, чтобы там в его отсутствие жил кто-то чужой, Эдвард тоже не хочет. Поэтому, - Блейн не поднимал взгляда на Курта и соединил свои ладони, внимательно разглядывая их, - он предложил на это время пожить там мне, раз уж все равно квартира оплачена, и заодно будет кому приглядеть за ней. И я подумал, что... Мы могли бы это время жить там с тобой. Вместе.
Он, наконец, поднял глаза на Хаммела. Тот смотрел на Блейна отрешенным взглядом и только мгновение спустя понял, что его о чем-то спрашивают.
- Ты серьёзно? Ну, это ведь так... – неуверенно, с длинными паузами проговорил мальчик.
Андерсон взмахнул руками и заговорил защищаясь:
- Я знаю, но Курт... Ты ведь уезжаешь! И совсем не много времени осталось. И что мы будем делать? Откуда нам знать, что мы должны ждать друг друга целый год? – он понизил голос. - Ты уверен на сто процентов, что... Ничего не изменится? Что ты не будешь сомневаться? Может в новых условиях тебе захочется других отношений, с кем-то другим? Что с нами будет?..
Хаммел молчал, наклоняя голову все сильнее. Брюнет пожевал губу и тихо проговорил:
- Я думаю, что хочу быть с тобой. И... разве совместное проживание это не лучший способ выяснить – те ли мы друг другу, кем хотим быть? Тем более, это в любом случае неплохой опыт перед отъездом в чужой город, - Блейн договорил и откинулся обратно на спинку кровати. Оказалось, что самое трудное – это начать говорить об этом. Теперь же он ощущал собранность и какое-то решительное спокойствие. Важно было сконцентрироваться на самом разговоре. Важно, что теперь скажет Курт.
- А как же... Как же твой брат? Наши родители? Ты думаешь, они позволят нам это?.. – Хаммел уцепился за это, как за последнюю возможность увериться, что такой поворот просто несбыточен и невозможен.
- Брату все равно. В смысле – он не против. А родители... – теперь брюнет прямо смотрел в глаза своего партнера. - Конечно, это будет не просто. Может быть, это будет маленькая война. Но разве в начале мы не должны определиться для себя – хотим ли мы этого?.. Стоит ли оно того? И тогда уже разбираться со всем остальным.
Звучало на редкость рассудительно, и Курт сдался:
- Хорошо. Но мне нужно подумать, ладно?
Андерсон кивнул. Ему не верилось, что вот он и сказал это. Теперь решение за Куртом. Бывший Уорблер ощущал некоторое волнение, но в целом – радостное предвкушение.
- Уже поздно, ты останешься на ночь? – сменил тему Хаммел.
Брюнет пожал плечами:
- Если миссию спросить на это разрешения у твоего папы ты рыцарски возьмешь на себя.
- Я и так знаю, что он ответит. Тебе разрешат остаться, но сошлют в комнату для гостей.
Андерсон драматично закатил глаза и приложил руку ко лбу:
- О, я не вынесу этой длительной разлуки...
Курт игриво ущипнул его за бок:
- Ну, ты и поганец.
- Ай! А я серьёзно, между прочим!
Блейн посмотрел на Курта внимательно и произнес:
- Если бы мы жили вместе, то нам не нужно было бы спрашивать ни у кого разрешения.
Хаммел как-то побледнел, и улыбка сползла с его лица. Брюнет спохватился, приложив палец к губам:
- Прости. Я понял. Мы не будем поднимать эту тему, пока ты не подумаешь, хорошо. Просто... – он беспомощно пожал плечами и улыбнулся. Его парень поднялся с кровати и кивнул на дверь:
- Пойду к папе. Надо соблюсти условности.
Темноволосый парень смотрел ему в след и думал о том, что в очередной раз заставил усомниться в серьёзности собственных поступков. Это было отстойно. Но, похоже, в его случае - неизбежно. Он откинул голову назад и больно стукнулся о деревянную спинку.
«Так мне, видимо, и надо».
С утра Блейна разбудила Кэрол, что-то искавшая в гостевой комнате и жизнерадостно щебечущая:
- Блейн, дорогой, пора вставать. Мы с Бертом скоро уезжаем на ярмарку, так что, если хочешь позавтракать со всеми – тебе пора подниматься, - улыбнулась она.
«Святая женщина» - подумал ещё не адекватный спросонья брюнет.
- А можно пропустить общий завтрак?.. – невнятно пробормотал он, зевая и поворачиваясь на бок.
Мать Финна снова заулыбалась, отвлекаясь от своих поисков в недрах секретера:
- Можно. Но Курт тебе не простит. Он вызвался приготовить блинчики. А ты его знаешь.
Брюнет вздохнул, с явным сожалением стягивая с себя одеяло, и, пока все ещё продолжая спать, принял сидячее положение.
Кэрол наконец отыскала пару бус и по очереди прикладывала к груди то одни, то другие, смотрясь при этом в зеркало.
- Какие лучше? – спросила она, обращаясь к парню на диване. – Серебристые или синие?
Андерсон разлепил один глаз, чтобы посмотреть, и пробубнил:
- Синие.
Женщина приложила к себе названную бижутерию и заохала:
- О, надо же! И, правда, лучше! У тебя просто глаз - алмаз. Спасибо, - протараторила она и маленьким ураганом исчезла из комнаты, видимо, продолжать свои сборы.
Снова раздирающий рот в зевоте Блейн только поднял ей в след большой палец и спикировал подбородком обратно на подушку.
Он искренне обожал Мисс Хадсон. И, если бы это не смотрелось странно, он бы ей в ноги поклонился – из всех знакомых ему взрослых она практически единственная реагировала на их с Куртом отношения действительно так, как будто они ни чем и ни капельки не отличались от обычных. У него иногда возникала шальная мысль, что даже застань она их за занятием сексом (чего, конечно, Курт никогда бы в жизни не допустил), то ничуть бы не смутилась, а только бы спокойно произнесла: «Ой, я так извиняюсь, вы не переживайте - я сейчас уйду! Только утюг заберу. Ой, а может вам окошко открыть? А то так душно».
Когда факт наличия большого количества завтракающих пересекался с фактом приготовления еды руками Хаммела - младшего, то вся семья завтракала в просторной светлой столовой, за большим, искусно, а где-то и причудливо, сервированным столом. О филигранности исполнения гастрономической составляющей завтрака не стоит и упоминать. Сам Курт при этом обычно светился довольством и умиротворением – в его представлении в такие моменты с миром все было как надо. Как реагировали на такой официозный завтрак остальные члены семьи, Блейн мог только догадываться. Кэрол, скорее всего, умилялась и была благодарна пасынку за ощущение праздника, создаваемое подобными вещами.
Выражение лица Берта было, как всегда, сложно интерпретировать. Скорее всего его несколько смущала вся эта пышность и напрягало то, сколько сил и времени пришлось потратить его сыну на приготовление обычного завтрака. Наверняка старший Хаммел предпочел бы что-нибудь по проще. Но и недовольства его взгляд тоже не излучал – с тех пор, как у него появился ребёнок, он на многие вещи научился смотреть по-другому и ко многому стал относиться более философски.
Финн, создавалось впечатление, даже и не особо замечает некоторую необычность их утреннего приёма пищи. Хотя Блейн где-то в глубине души был благодарен, что квотербек не устраивает истерик по поводу салфеток, сложенных в форме лебедей. Хотя, он, может, по простоте душевной просто и не заметил этого... Андерсон поймал себя на очередной нелестной мысли в адрес Финна и подумал, что возможно все же немного ревнует. Потому что, что бы там Курт не говорил, его особое отношение к сводному брату все равно чувствовалось. Как к родному. Как к члену семьи. И вот здесь, вероятно, и был главный камень преткновения для Блейна. Который сейчас чувствовал себя неуютно и с большим удовольствием бы просто попил кофе, закусив его тостом, где-нибудь на кухне. Несмотря на то, что все члены семьи относились к нему и их с Куртом связи в разной степени положительно, мальчики, не сговариваясь, вели себя при всех несколько отстранено. Как если бы Блейн все ещё был просто приятелем Курта.
Андерсон не смог бы точно сказать, было такое поведение продиктовано его внутренним желанием не напрягать и не смущать семью Хаммелов-Хадсонов или же это было его ответной реакцией на отношение Курта, который как будто подбирался и становился холоднее в таких ситуациях. Было впечатление, что Курт старался возвести стену между личной жизнью и семьей. Хотя Блейн вообще не понимал, как это подобное возможно. Что ж, наверное, старшие Андерсоны были бы рады, если б их младший отпрыск относился к таким вещам схожим образом. Иногда Блейну казалось, что Курт стесняется перед своими домашними. При чем не своего парня, а вообще того факта, что с кем-то встречается. Будто бы ему было это запрещено или не положено. Ещё одна тема, на которую с ним сложно было говорить. Но брюнет пообещал себе, что обязательно будет пробовать снова и снова, пока это не даст результата. Тем более, что Курт продолжал регулярно приглашать Блейна оставаться на ночь и вообще присутствовать в их доме. Вероятно, он тоже работал над собой. Андерсон старался ценить это.
Мысли снова вернулись к сервировке. Он окинул взглядом стол и подумал, что вообще-то ему очень нравится. И та гордость, и счастливый взгляд Курта, вызванный выполненной им работой, Блейну тоже очень нравились. При других обстоятельствах, если бы брюнет мог чувствовать себя свободно, он бы был очень рад всему этому.
После завтрака родители Курта и Финна очень быстро засобирались, что бы поехать за покупками. Блейн упустил момент, в который Курт куда-то ускользнул и Кэрол, уже одевая пальто, и подмигнув ему, сообщила:
- Он опять на кухне. Видимо, нашло кулинарное вдохновение. Проследи, чтобы он там не перенапрягался.
Андерсон вежливо попрощался с ней и подумал, что именно этим и займется после того, как позвонит домой. На улице послышалось шуршание шин, и брюнет понял, что они теперь остались практически одни дома.
Некоторое время спустя, выполнив свои телефонные обязательства и немного посидев в гостиной, Блейн направился на кухню, планируя отговорить Курта от готовки, и убедить под любым предлогом подняться вместе наверх. А там уже могло произойти что угодно. Он не мог сдержать предвкушающую улыбку. Но, будучи уже на подходе к искомой комнате, он ощутил это.
Запах.
Тот самый, который всегда распространялся по кухне, когда Курт готовил какую-то сдобу. Черт. Не в силах бороться с собой, брюнет вдохнул полной грудью и почувствовал покалывающую волну, прошедшую по всему телу.
Возбуждение.
Наверное, это было не совсем нормально. Но ему было все равно. Он зашел в светлую кухню Хаммелов и безотчетно закрыл за собой дверь. Курт стоял к нему боком, склонившись над столом и уже что-то усердно перемешивая. На нем была достаточно простая (для Курта, конечно) светлая майка, со все же замысловатым принтом, и шорты, едва доходившие ему до колен. Блейн тихонько щелкнул замком на двери позади себя.
На всякий случай.
- Что готовишь? – поинтересовался он и начал чрезвычайно ненавязчиво подходить ближе.
- Полагаю, раз пирог уже готов, то нельзя сказать, что я его готовлю. И если уж я решил не дать оставшимся ингредиентам пропасть без дела, то мой ответ – печенье, - путано пояснил он, не отвлекаясь на, появившегося на кухне, парня и продолжая сосредоточенно что-то отмерять и резать.
- М, - сказал Блейн, кивая, и уже почти в плотную приблизившись к Хаммелу. – Нужна помощь?..
- Не думаю, - усмехнулся мальчик, закатив глаза и покачав головой.
Брюнет скользнул ему за спину и, просунул свои руки вперед, устроив их на столе перед Куртом и одновременно обнимая предплечьями талию местного шеф повара.
- Смотри – четыре руки это намного удобнее, чем две, - улыбнулся Андерсон, для наглядности, бегло пошевелив пальцами.
Хаммел только фыркнул и продолжил своё занятие, никак не комментируя такое вторжение в своё личное пространство. Своё личное пространство во время готовки.
Если бы Блейн хоть в некоторой мере разделял его концепцию о том, что процесс приготовления пищи является особым таинством, то, несомненно, оценил бы этот широкий жест. Точнее отсутствие каких-либо «широких», а то и резких жестов при своем приближении. Он некоторое время наблюдал за ловкими действиями Курта и спросил:
- У тебя что-нибудь стоит на огне или в духовке?
Тот поднял голову, как будто мгновение раздумывая и перепроверяя себя, и ответил:
- Нет. Уже все выключил.
- Отлично, - заключил Блейн и, улучив момент, когда Хаммел отложил нож, прижался к нему и начал целовать трогательно выступающие позвонки на шее своего бойфренда. Одновременно с этим цепко сжав настойчивые пальцы на боках Курта.
Тот вздрогнул и тут же начал крутиться в руках брюнета.
- Эй, ты чего! Прекрати! Блейн!!!
В голосе Курта послышалась настоящая паника – обычно нечто подобное оставалось исключительно за дверями его комнаты. И Блейн обязательно бы среагировал на испуганный голос парня, если бы не прижимался сейчас носом к его мягкой коже, аромат которой сейчас был ярче обычного и этот, практически сладкий, запах одурманивал. Поэтому вместо того, чтобы прекратить он произнес:
- Не переживай, мы дома одни.
- А как же Финн? – подозрительно прищурился Курт.
- Ушел погулять, - невинно пожал плечами Андерсон. – Наверное, к Рейчел.
Он ни за что не станет рассказывать о том, как перед тем, как придти сюда, ему удалось спровадить непонятливого квотербека.
Хадсон сидел в гостиной, обложившись пакетами с чипсами и напряженно вглядываясь в экран, где транслировали какой-то баскетбольный матч. Блейн вздохнул – даже он успел изучить эту привычку Финна, и такое положение означало, что в ближайшие несколько часов тот никуда не собирается. Надо было брать дело в свои руки. Он ненавязчиво присел на подлокотник и улыбнулся:
- Привет. Интересный матч?
- Ага. Будешь? – Финн, не глядя, протянул ему пакет чипсов. Но Андерсон покачал головой:
- Нет, спасибо. Слушай, а далеко ехать до этой ярмарки?
Хадсон призадумался.
- Не знаю, около часа, наверное.
- М-м. – кивнул Блейн.
После непродолжительной паузы он снова заговорил.
- Послушай, у вас с Рейчел ведь не так часто выдаётся возможность побыть наедине, верно?
- Ну да, - не отвлекаясь от экрана и отправляя в рот сразу пригоршню картофельных чипсов, ответил Финн.
- И у нас с Куртом тоже.
- Угу.
- А родители вернуться часа через три, не раньше.
- Ну да.
Андерсон замолчал, ожидая, что сейчас Хадсон сделает вывод из полученной информации. Тот замер, обдумывая, и затем, наконец, оборачиваясь к Блейну.
- А ты это все к чему-то, да? – озвучил Финн, довольный своей догадкой.
- К чему-то, – безнадежно кивнул Блейн. Он сел на диван рядом с футболистом и принялся объяснять:
- Вот смотри, ты сейчас прогуляешься к Рейчел, часок.
- Но до дома Рейчел всего 15 минут, - помотал головой Хадсон.
- Ещё раз. Ты сейчас пойдешь к ней на часок – а в это время мы с Куртом останемся одни. А потом мы пойдем погулять часок – и дом будет свободен для вас с Рейчел, понимаешь?- он выжидающе посмотрел на собеседника, надеясь, что более прямо сказать уже просто не возможно. Он чувствовал себя просто по-идиотски, но оно того стоило. Не то что бы он действительно на что-то рассчитывал, но дать им с Куртом возможность побыть наедине было не лишним.
Финн призадумался.
- То есть вы?..
- Ага.
- И мы...
- Точно.
- И потом...
- Именно.
- А!- кажется, прозрение все-таки свершилось. – А здорово это ты придумал, - заулыбался просветлевший Хадсон.
Андерсон вежливо улыбнулся: - Ну, парни должны друг друга выручать, верно?
- Что верно, то верно, - кивнул футболист.
Видимо Курт все же начал задумываться, как это могло так удачно получиться, и поэтому на некоторое время затих. Андерсон, как человек все-таки практичный, воспользовался этим, чтобы развернуть парня к себе лицом и, предварительно сдвинув в сторону всю посуду за спиной мальчика и резко его подсадив, заставить сесть на кухонный стол. Дезориентированный Курт замер и неверяще уставился на брюнета. Хаммел нахмурился и тихо произнес звенящим от напряжения голосом:
- Если ты сейчас дотронешься до меня, клянусь – я одену миску с мукой тебе на голову.
*смотреть
@темы: Фанфики: макси, Персонаж: Блэйн, Персонаж: Курт, NC-17
-
-
04.02.2012 в 19:01но вот, как всегда, все закончилось на самом интересном месте, поэтому я с нетерпением жду продолжения
надеюсь, что оно скоро появится
-
-
04.02.2012 в 20:18Пятая глава уже выложена, а шестая ждёт редакции =))) Приятного прочтения