Зрение может стать причиной чтения
Чёрное и белое (ссылка на оригинал)
Автор: Rainjoyswriting
Переводчик: DressTie
Разрешение на перевод: получено
Отказ от прав: автор ни на что не претендует
Рейтинг: NC-17
Спойлеры: нет
Саммари: Курт и Блейн разгадывают кроссворд. Помимо прочего.
читать дальшеКурт испытывал больше облегчения, чем показывал, когда наконец смог притормозить, выворачивая машину на подъездную дорожку дома Блейна. Она была очищена от снега, лежащего кучами вдоль дороги и, хотя отец Курта был достаточно одержим обеспечением безопасности его машины, потребовался бы всего один оледеневший участок, не больше следа ноги, чтобы Курт и его парень стали лишь печальной заметкой в местной газете, а парень Курта на самом деле слишком прекрасное создание, чтобы так глупо погибнуть.
Блейн позволили себе выдохнуть. Курт не понимал, что всё это время он сдерживал дыхание. «Спасибо, что доставил меня домой живым. Ты мой герой, серьёзно.»
Курт сглотнул, сжимая руль. «Думаю, мне нужно выпить кофе, прежде чем попробовать сделать это снова».
«В прогнозе о снеге больше не говорилось,» - сказал Блейн, отстегивая ремень и открывая дверь. «Позволь мне немного тебя отогреть перед возвращением в эту ледяную пустыню.»
Курт смотрел, как он выбирается из машины – в тёмно-сером шерстяном пальто, которое смотрелось на нём сногсшибательно. Курт любил такие маленькие моменты, когда Блейн поворачивался к нему спиной, и он мог пару секунд просто полюбоваться им, прежде чем отстегнуть свой собственный ремень и нажать на дверную ручку. Чашка кофе. И, по крайней мере, один-два поцелуя. И он согреется достаточно, чтобы отправляться обратно…
Они стряхнули снег с обуви у порога, отставив её на половик к стене, и повесили пальто с шарфами. На кухне Блейна было холодно и темно, плитка леденила ноги. «Когда они вернутся?» - спросил Курт, пробегаясь пальцами по маленьким бутылочкам на полке со специями. Всё выглядело так же, как в его последний приезд сюда, не считая пакета хлопьев, брошенного на столе рядом газетой, которая была открыта на странице с наполовину отгаданным кроссвордом - доказательством утреннего пребывания здесь Блейна, перед тем как Курт забрал его в кино.
Блейн щёлкнул выключателем, и лампы под всеми шкафчиками замигали, загораясь. «В понедельник, если снег утихнет достаточно, чтобы самолёт мог зайти на посадку.»
«Они действительно тебе доверяют, если оставили одного дома так надолго.»
«Хм, я был очень скучным подростком довольно долго, так что теперь им просто кажется, что так и будет продолжаться.» Улыбнувшись Курту, он достал банку кофе и подошёл к кофе-машине. Курт так бы хотел когда-нибудь иметь такую же на своей кухне. На их с Блейном кухне. «Мне кажется, отчасти это их очередная попытка убедить себя в том, что мне можно доверять. Не знаю. Пожалуй, опасно слишком много размышлять о том, что твои родители думают на самом деле.»
Курт осторожно присел на стул у стойки, подпирая пальцами подбородок. «Они… не заметили, когда ты оставался ночевать у меня.»
Блейн пожал плечами, запуская кофе-машину. «И снова: я так долго был скучным, что им кажется, так будет всегда. Синюю чашку или чашку с Человеком-Пауком?»
«Синюю.» Разумеется. «Тебе не бывает одиноко?»
«Когда ты пишешь мне каждые три минуты? Нет.»
«А когда я не пишу?»
«Обычно так бывает только когда ты спишь, а я, как правило, тоже сплю в это время. И вижу сны о тебе, вот так.» Блейн поставил кружку перед Куртом и потянулся поцеловать его в щёку, садясь на стул рядом с ним. «Уф, мои пальцы на ногах онемели. Я бы обращал на это меньше внимания, если бы не одел три пары носок.»
Они столкнулись плечами, колено Блейна коснулось скрещённых ног Курта. Курту нравилось, что Блейн, казалось, всегда хотел быть к нему как можно ближе; это заставляло его чувствовать, что он мог приблизиться к нему настолько, насколько ему на самом деле хотелось. Он слегка наклонил голову к лицу Блейна: «Бедный мальчик, совсем один в этом большом холодном доме».
Блейн рассмеялся, приподнимая для глотка свою нелепую чашку с Человеком-Пауком. «Этого недостаточно для драматичного сценария сентиментального фильма, мои родители уехали немного отдохнуть, они не бросили меня.»
«Я бы никогда не бросил тебя, чтобы поехать отдохнуть в - в - ?»
«Во Флоренцию.»
«Правда? Возможно, я бы бросил тебя ради отдыха во Флоренции.» Блейн закатил глаза, усмехаясь, и Курт покрепче обхватил замёрзшими пальцами свою почти слишком горячую кружку. «Но я бы скучал по тебе. Я бы слал открытки.»
«Мы можем съездить на отдых во Флоренцию.»
«Мы должны. Мы действительно должны. Нужно занести это в наш список того, что необходимо сделать.»
«Насколько длинный этот список сейчас?»
«Нам определённо нельзя расставаться, по крайней мере, до шестидесяти, если мы собираемся выполнить всё, что туда занесено.»
«Значит, не расстанемся. И нам нужно ещё хотя бы тридцать лет дополнительно, просто, знаешь, на всякий случай.» Он побарабанил пальцами по столу, задумавшись. «Мы должны стать самой старой парой геев, поднявшейся на Эверест»
«Ты жалуешься на зиму в Огайо и хочешь подняться на Эверест. Ты знаешь, что температура там делает с кожей?»
«Ну, я могу стать самым старым геем, взобравшимся на Эверест, а ты будешь за меня болеть.»
«Но меня не будет с тобой, чтобы наверху согреть твои руки.»
«Ладно, Эверест отменяется,» - Блейн потёр глаз, удерживая кружку в одной руке. «Кино делает меня действительно сонным.»
«Ты был гиперактивным, когда мы выходили, это просто спад энергии после перевозбуждения.»
«И после всего этого адреналин от обратной поездки.»
«Я действительно не стал бы садиться за руль, если бы не был уверен в том, что это безопасно. Я бы не позволил, чтобы с тобой что-нибудь случилось»
Блейн наклонил голову: «Я знаю, что ты бы не позволил.» И Курт отвёл взгляд от его улыбки, потому что она заставляла его краснеть, но Блейн только рассмеялся и потянулся к его руке.
«Эй,» - сказал он.
«Эй,» - ответил Курт тихо. Блейн сжал его руку, глядя в лицо и не пытаясь сдержать улыбки. Курт закусил губу и закрыл глаза, рассмеявшись немного, когда Блейн потянулся за поцелуем, слегка прихватывая зубами его нижнюю губу.
Сердце Курта часто забилось где-то у горла. Он мог бы делать это бесконечно; когда Блейн целовал его, он чувствовал себя в безопасности, желанным и любимым, словно ничего и никогда не могло бы ранить его. Он дотронулся до щёки Блейна, неглубоко вдыхая через нос и ощущая себя таким счастливым, что он мог бы заплакать – от того, что этот мальчик хочет его, от того, как он его хочет.
Кофе остыл, когда он сумел отстраниться немного, вздохнув в щёку Блейна, «Я должен… скоро стемнеет, я.» Он сглотнул. «Мне нужно идти, правда.»
Блейн просто смотрел на него, медленно вдыхая и выдыхая, и потом улыбнулся с надеждой, цитируя: «Красавица, что за спешка?»
Курт закрыл глаза ладонью, чтобы не смотреть на смеющегося Блейна. «Потому что «мой отец будет мерить шагами пол», буквально, Блейн, если я буду вести машину по снежной дороге в темноте-»
«Нет, нет, я знаю, хорошо. Пойдём. Обратно в холод.» Он взял руки Курта в свои: «По крайней мере, сейчас ты снова согрет.»
Глядя в глаза Блейна, Курт чувствовал, как согревается изнутри. «Да,» - сказал он, немного ошеломлённый тем, как Блейн продолжал на него смотреть; спустя месяцы, Курт всё ещё привлекателен для него? «Согрет.»
*
Целуя на прощанье у порога, Блейн обнял Курта за талию, Курт склонил к нему голову с закрытыми глазами, бледный, чуть порозовевший от холода, и прекрасный. Когда они отстранились друг от друга, их дыхание осталось в воздухе белым облачком, и они оба удивлённо рассмеялись. Блейн поправил шарф Курта, подворачивая его под лацканы пальто. «Веди осторожно. Позвони мне, когда доберёшься.»
Курт облизнул губы, кивая с улыбкой. «Машина уже заждалась.»
Он действительно самое очаровательное создание, о каком Блейн только мог мечтать. Он притянул его для ещё одного поцелуя, повлёкшего за собой ещё один, но им всё же пришлось разделиться, оставляя ещё одно туманное облачко. Курт на секунду сжал пальцы на рукаве Блейна, прежде чем повернуться и пойти к машине, осторожно ступая по снегу. Блейн ждал у дверей, сомкнув на груди руки, пока Курт пристегнулся, завёл машину и помахал ему рукой, отъезжая.
Блейн следил за ней взглядом, пока машина не скрылась за углом. Тогда он закрыл за собой дверь, внезапно сильно передёрнувшись от холода. Боже, зима. Снег совершенно изумителен, но до чего же холодно. И, боже, как же он волнуется. Курт самый осторожный семнадцатилетний водитель, которого он знает, но там снег, лёд и другие водители, которые могут оттеснить его с дороги-
Блейну действительно хотелось бы ему позвонить, говорить с Куртом и знать, что с ним всё в порядке всю дорогу, пока он не добрался бы до дома, но, без сомнений, последнее, что Блейн должен сейчас делать, это отвлекать его. Он немного послонялся по дому, ни о чём особенно не думая. Он сжимал телефон в руке, даже не понимая, что он его держит. Потом он решил немного поиграть в Final Fantasy, чтобы как-то развеять беспокойство.
Через час, когда он подумывал о том, чтобы поесть, как только попадёт на подходящее для паузы место, его телефон завибрировал, сползая с дивана. Он поймал его и ответил, зажимая трубку между ухом и плечом и продолжая игру. «Эй, дома в безопасности?»
«Нет. Даже и близко нет. Застрял в пробке, грузовик сильно занесло, и он перекрыл дорогу.»
Блейн остановил игру и взял телефон в руку. «С тобой всё в порядке?»
«Со мной всё прекрасно.» - Курт вздохнул. «Мне скучно и я ничего не могу делать, кроме как ждать, и тут не хватает дисков, которые можно было бы послушать, но со мной всё в порядке, правда. Я просто не знаю, когда здесь всё наладят.»
«Боже. Это-» Блейн посмотрел в окно, свет гас, плотный зимний мрак должен был опуститься уже скоро; Курт сейчас уже должен был быть дома, в безопасности и тепле. Свернуться на кровати и разговаривать с Блейном, и Блейн бы нажимал на трубке случайные кнопки, пока Курт бы это не прекратил. «Темнеет.»
Курт опять вздохнул. «Так что… я позвонил отцу. Хм. Варианты такие: я продолжаю ждать в пробке сколько потребуется»
«Ты же умрёшь от гипотермии!»
«У меня включен обогреватель, я выживу. Или я поеду просёлочными дорогами-»
«Ты не поедешь просёлочными дорогами в такую погоду, господи, Курт-»
«Именно этим тоном отец сказал те же самые слова,» - проворчал Курт. «Или, хм. Если ты не- и если твои родители не против, если ты хочешь позвонить и – если ты не-»
«Возвращайся сюда,» - сказал Блейн умоляюще. «Там холодно и небезопасно и уже начинает темнеть. Возвращайся сейчас.»
«…спасибо. Если я сумею развернуться, я буду приблизительно через полчаса, хорошо?»
«Я буду ждать у дверей. Веди очень, очень осторожно, ладно?»
«В миллион раз осторожнее водителя грузовика, в любом случае. Скоро увидимся, хорошо? Спасибо тебе.»
«Я люблю тебя,» - вырвалось у Блейна.
«Я тоже тебя люблю,» - пропел Курт и повесил трубку. Блейн опустил телефон, смотрел на него несколько секунд, и потом подошёл к окну проверить насколько быстро темнеет; непроницаемые облака синели в небе, и тени на снегу стали приглушённо-сиреневого цвета. Это было бы невероятно красивым, если бы гипотетически не могло убить его парня.
Он не привык не иметь возможности ничего сделать для Курта, когда Курт попадал в какого-то рода неприятности. Обычно он мог сказать что-нибудь, сесть в машину и приехать к нему, по крайней мере, быть кем-то, на кого Курт мог бы положиться. Прямо сейчас он бесполезен, сейчас он ничто, он не может даже написать. И он будет находиться в этом заточении, пока Курт не окажется здесь, чтобы Блейн смог коснуться его и увидеть, что с ним всё в порядке. Стало ещё темнее, вечера зимой наступают быстрее. И Блейн думает, что он должен быть счастлив, он должен с нетерпением ждать целой ночи наедине с Куртом, но всё, о чём он может сейчас думать это-
Тёмные заледеневшие дороги, и соскальзывающие колёса, и почему-то волки. Водятся ли в Огайо волки? Он смотрит слишком много старых фильмов про оборотней. Так, во всяком, случае, говорит Курт. Он всегда подворачивает под себя ноги и переписывается с девочками весь фильм. Если Курт вернётся невредимым, Блейн никогда не заставит его смотреть фильмы восьмидесятых годов про оборотней снова, даже тот, с действительно неплохими спецэффектами. Они будут смотреть тысячи мюзиклов и Блейн будет наслаждаться ими, потому что они делают Курта счастливым. Он будет наслаждаться даже безумными распродажами. Даже очередями в магазины, где открываются безумные распродажи. Он больше никогда ни на что не пожалуется.
Можно сказать, Блейн просто не привык нуждаться в ком-то. У него были родители, но он всё ещё думал о них как о неуязвимых, по сути, людях – он знал, что Курт так не думал, но Блейн просто не мог воспринять мысль о потере кого-то из них как реальную, родители – как кирпичные стены и январь – просто всегда, всегда здесь. Он любил Ворблерс, но понимал, что они нуждались в нём намного больше чем он нуждался в них. Лучше быть нужным, чем нуждаться самому; по крайней мере, так безопаснее. Курт-
Так странно, что всё сложилось именно так. Сначала Блейн хотел помочь Курту, и потом хотел просто продолжать общаться с ним, потому что он был таким удивительным, и потом Курт стал его лучшим другом, а у Блейна никогда по-настоящему не было лучших друзей, только просто друзья, и затем Блейн вдруг осознал – оу, привет, вау, да ты просто совершенство, не так ли? А те твои части, которые несовершенны, только делают тебя ещё более совершенным. И ты на самом деле просто возмутительно привлекателен, почему я не замечал этого раньше. Можно мне, пожалуйста, просто прикасаться к тебе всё время, хорошо?
Блейну нужен Курт. Он понимает это, глядя за окно, где снег теперь превратился в чёткие сверкающие лезвия, сыплющиеся с темнеющего неба: он нуждается в Курте. Без Курта он не существует, он просто поющий блейзер, он тот, кем другие люди хотят его видеть. С Куртом он чувствует себя – свободным, и принимаемым, и любимым, и особенным. Ему нужен Курт. Он не может вернуться к меньшему, к тому, что было у него раньше. Он никогда не знал, что его жизнь была так пуста, пока Курт не принёс с собой весь этот красочный шумный мир.
Ты нужен мне. Действительно нужен. Я знаю, что только вечно говорю «я люблю тебя», но это просто потому что это единственный социально приемлемый способ сказать «о чёрт, о Господи, ты нужен мне, боже, пожалуйста, не оставляй меня». Но, Курт? О чёрт, о Господи, ты нужен мне. Пожалуйста, боже, не оставляй меня. Пожалуйста.
«Ты слишком драматичен,» - произнёс он вслух, на случай если это смогло бы помочь.
По большей части, не смогло.
Когда снова начался снег, Блейн, оцепенев от отчаяния, подумал о молитве. Пару поколений назад в его роду по отцовской линии были католики, и иногда он ощущал, что унаследовал у них это чувство вины и отчаянную веру в то, что достаточно просто по-настоящему раскаяться, чтобы исправить ошибки в любой момент. Хотя он не был уверен, в чём именно он должен был раскаиваться. Он искренне не верил, что любой из существующих богов мог сделать его геем и ненавидеть его за это, он считал, что людей это в основном просто ставит в тупик. Так что как он мог отречься от этого? Он старался вести себя хорошо, действительно старался. Гордился собой, возможно. Абсолютно точно гордился, на самом деле. Похотливые мысли, о, да, он же встречался с Куртом. Он знал, в чём его самый большой провал, та часть, которая ранила людей больше всего. И нигде в Библии он не видел осуждения глупости. Очевидно, быть идиотом не грех. Там были кротость, и благотворительность, и ещё множество прекрасных вещей, о которых он с удовольствием мог прочесть, но он просто не помнил, ни одной фразы об интеллекте.
Господи, верни мне моего парня живым и невредимым, и я буду – я буду -
Он не Курт, он не был зол на бога, он просто не имел такой веры, как бы он ни старался её в себе найти.
Курт, если ты вернёшься ко мне невредимым, я сделаю для тебя всё что угодно и ты знаешь, что это правда, и так будет всегда, навечно, во веки веков, аминь.
*
С неба начали падать те огромные снежинки из фильмов, большие и мокрые, похожие на разорванные салфетки, они налипали на дворники, пока он опять въезжал на подъездную дорожку Блейна. Блейн стоял в дверях, глупый мальчишка, со снегом в волосах, пока Курт выключал фары и вылезал из машины: «Не было никакой необходимости отмораживать свою задницу-»
Предложение оборвалось вскриком из-за проскользившего по льду сапога, но Блейн уже обхватил его руками, и они оба просто ударились о холодный бок машины. Он крепко прижался к себя Курта, и Курт смотрел на него озадаченно, всё ещё напряженный. «Ты в порядке?»
«Я действительно беспокоился,» - ответил он. Курт продолжал смотреть на него, всё ещё не понимая. Он поднял руку, стряхивая снег с волос Блейна.
«Ты замёрз. Нам нужно зайти внутрь.»
«С тобой всё в порядке?»
«Да. Устал, управляя машиной в эту безумную погоду.» Он махнул рукой в сторону падающего снега, и снежинка, опустившаяся за его ресницы, упала на его щёку, когда он удивлённо моргнул. Он вытер её ладонью. «Может, мы всё-таки зайдём внутрь, пока ты на самом деле не схватил гипотермию-?»
«Да. Да, да, да.»
«Я должен позвонить отцу и сказать, что я вернулся в сохранности.»
Руки Блейна всё ещё были вокруг Курта, усложняя путь к дому; они передвигались через снег как крабы, схватившиеся клешнями. Курт был слишком растерян, чтобы раздражаться, и, в любом случае, держаться так было даже по-своему мило, и не то чтобы он привык видеть Блейна таким встревоженным.
Внутри во всех этих слоях одежды было по-настоящему жарко. Он снял свой шарф и обмотал его вокруг шеи Блейна, потому что этот идиот стоял там в одном свитере, даже без пальто. «Кажется, я должен быть твоей нянькой половину времени,» - сказал Курт, снимая пальто и накидывая его на плечи Блейна; Блейн моргнул, придерживая пальто на плечах скрещенными на груди руками.
«Прости. Я волновался.»
«Не волнуйся обо мне. Разве я не всегда в порядке?»
«Это означает, что мне всегда есть о чём волноваться,» - прошептал Блейн, и Курт не понял о чём он, и просто вздохнул, зачёсывая назад мокрые волосы Блейна и целуя его в лоб. Он достал свой телефон из кармана пальто, одетого на Блейна. «Согревайся. Давай.» Он просмотрел меню, набрал номер отца и прислонился к стене, развязывая одной рукой шнурки на сапоге.
Телефон ожил у его уха: «Хэй, Курт, ты нормально добрался?»
«Угу. Но я чувствую исходящие от тебя флюиды беспокойства. Не беспокойся. У нас есть правило по поводу твоих волнений. Ты делаешь дыхательные упражнения и не волнуешься.»
«Это то, о чём родители должны волноваться, Курт.»
«Это то, о чём дети должны волноваться, папа.» Блейн навалился на него сверху, обнимая, когда Курт наклонился, чтобы стянуть сапог; Блейну нравилась возможность накрыть его целиком. «Ты хочешь, чтобы я позвонил тебе позже?»
Его отец вздохнул: «Нет, звонка утром будет достаточно. Почему ты звучишь приглушённо?»
Придавленный Блейном в его собственном пальто и полностью отрезанный от мира таким образом, Курт проговорил: «Без причины,» - чувствуя, как тело Блейна затряслось от беззвучного смеха.
Без сапог, на этот раз как следует повесив пальто и шарф, Блейн взял его за руку и потянул через дом в гостиную с настоящим камином. Курт внезапно почувствовал себя неуверенно, понимая, что впереди у него целая ночь с Блейном; они никогда не проводи всю ночь вместе, будучи парой, никогда не имели возможности оказаться наедине надолго… Блейн выглядел беззаботным, радуясь возвращению Курта, и Курт задавался вопросом как сильно он переживал на самом деле. Он ведь не был ни в какой опасности, всё было в его руках. Конечно, на дороге попадались другие водители, но на их счёт он немногое мог сделать и потому не особенно волновался; трудно что-то сделать с плохими моментами жизни, так что остаётся только наслаждаться тем хорошим что в ней есть.
Блейн присел перед камином, открывая коробок спичек, и Курт нерешительно встал за его спиной, обнимая себя руками. «Ты- ты позвонил своим родителям? Они нормально к этому отнеслись?»
«Они многократно упомянули комнату для гостей и сказали где лежат простыни, как будто я этого не знал,» - Блейн взглянул на него через плечо, улыбаясь, и зажёг спичку. «Ммм. Здесь есть комната для гостей, если ты… хочешь её.»
Курту показалось, что по его спине пронеслось что-то живое и многоногое: «- я -»
Блейн подтолкнул каминную решётку и встал, отряхивая руки от пыли. Разжигая огонь трудно сильно испачкаться, и Курт понимал, что это большей частью из-за нервов. Блейн посмотрел прямо в глаза Курта тем самым честным взглядом, который обычно предшествовал подаче слишком, слишком большого количества информации тем способом, которым он искренне старался проявлять заботу. «Я действительно не стану тебе предлагать что-либо, что могло бы заставить тебя чувствовать себя неуютно, но,» - он беспомощно захватил рукой воздух в очень невразумительном жесте: «Я имею ввиду, мы делили кровать и раньше, просто для сна, и сейчас холодно, и обниматься приятно, и я, мм, думаю, это было бы хорошо. Но это твоё решение. Что угодно, всё – решаешь ты,» - он прочистил горло немного и Курт просто смотрел ему в глаза, думая, О мой бог, с чем я встречаюсь. Почему он не может быть нормальным парнем. Почему он не может просто – сделать это простым, чтобы мне осталось только согласиться или отказаться, почему он хочет, чтобы я думал и решал, я не хочу решать, я не хочу думать об этом.
Он вдохнул, медленно, через нос: «Какого цвета ваша комната для гостей?»
«Оттенка персикового»
Курт наморщил нос. «Ох. Нет. Совсем не мой цвет. Он заставляет меня выглядеть – нет. Этого не произойдёт.»
Блейн снова начал улыбаться: «Моя комната синяя»
«Я это знаю.»
Блейн взял его за руку: «Ты выглядишь потрясающе в синем.»
Огонь притих, словно хотел лучше всё расслышать. Курт сглотнул и сказал хрипло: «Как и ты».
Блейн просто всегда привлекателен, в любых обстоятельствах. Курту пришлось снова сглотнуть, и он открыл рот, пытаясь найти что сказать, за что уцепиться… «Печенье.»
Блейн моргнул: «Что?»
«Мы можем сделать печенье. Мы, у нас есть вся ночь, это могло бы развеять скуку.»
И внезапно Блейн превратился в шестилетнего мальчика, готового лопнуть от счастья. «Какое печенье?»
«Я не знаю, какие ингредиенты у тебя есть?»
«Я не знаю. Давай выясним!» Он почти подпрыгивал. Боже, что Курт пробудил? «Тебе нужен рецепт? Есть только один рецепт печенья или они бывают разные? Мы сможем есть их тёплыми? С молоком? Можно мне сделать фото и послать его Ворблерам, чтобы они завидовали?»
«Мы можем сделать его для них дополнительно»
«Самая. Лучшая. Ночь.»
Боже, и Курт с ним встречается. Его опять потянули за руку, на этот раз на кухню, Курт немного ускорил шаг, поспевая за широкими возбуждёнными шагами Блейна, и сказал в его затылок: «Ты такой ребёнок иногда.»
«Ты любишь меня,» - сказал Блейн спокойно и счастливо. Что мог Курт на это ответить? Он прошептал, Блейн никогда не узнает как беспомощно: «Да».
«Я тоже тебя люблю, ты потрясающий. И твоё печенье просто неземное.»
«Блейн - »
Вернувшись на холодную плитку кухни, Блейн посмотрел на него, сияющим горящим взглядом. Курт забыл, что он хотел сказать, и вместо этого поцеловал его.
*
Они сделали все виды печенья на свете.
Оказалось, что существуют сотни рецептов, и некоторые Курт знал наизусть, а другие они нашли в интернете. Они сделали большое мягкое печенье с кусочками шоколада (Курт дал Блейну крошить шоколад и, нахмурившись, четыре раза делал ему замечания о поедании ингредиентов, вытирая шоколад с его рта), и овсяное печение с изюмом, и эти маленькие печенья с насыщенным кофейным вкусом, хрустящие снаружи и мягкие внутри. Как Курт.
Блейн съел много теста. Серьёзно, много-много.
Потом, отходя после пира, они упали в гостиной перед огнём – Блейн на пол, опираясь спиной о диван, Курт свернулся в углу дивана, обхватив себя руками, с сонными и довольными глазами. Блейн прижал гитару к своему набитому животу, наигрывая странные короткие аккорды.
Курт проворчал: «Ты ешь чертовски много для кого-то настолько маленького»
«У меня гиперактивный метаболизм»
«У тебя гиперактивное всё, Блейн »
«Сейчас я спокойный.»
«Это потому что если бы ты прыгал по комнате прямо сейчас, содержимое твоего желудка бы взорвалось. Что было бы отвратительно». Курт прикрыл зевок рукой. «Питательная ценность нашего «ужина» была довольно незначительна».
«У нас есть вся остальная жизнь,» - сказал Блейн, выбирая листы с написанными от руки нотами: «Чтобы есть салат». Он накрыл струны ладонью, гася звук. «Эй, хочешь познакомиться с раздражённым четырнадцатилетним мной?»
Курт приподнял голову, стараясь удержать улыбку, но Блейн мог видеть как его глаза засияли весельем: «Я ничего не хотел бы больше».
Блейн взял несколько аккордов. «Эту песню я написал в пасхальные выходные, когда мы с родителями поехали на какое-то озеро, находившееся посреди нигде; на самом деле там было по-настоящему потрясающе, пока у меня не лопнула струна на гитаре. Тогда выяснилось, что нигде на расстоянии трёх часов езды там не продавалось чего-либо помимо наживки для рыбалки и печей для кемпинга, и я погрузился в Тоску.» Он взглянул вверх на Курта, провалившего попытку не улыбаться, и усмехнулся в ответ. «Ты должен представить лёгкую дисгармонию, которая должна сопровождать эту песню, потому что я не хочу на самом деле рвать струну ради неё. Она называется Блюз Разорванной Струны»
Сначала Курт держался довольно хорошо, просто глядя на него с ровной радостной улыбкой, крепко обхватив себя руками, пока Блейн не запел: «Нафиг, мам, это отстойные выходные, я бы лучше сидел дома со своей приставкой Xbox!» И тогда Курт громко фыркнул, вздёрнув руки к лицу, закрывая нос, и повалился набок, повизгивая от смеха, пока Блейн допевал последний куплет, в котором его отец привёз их домой, и Блейн смог воссоединиться с восстановленной гитарой, ещё не подозревающий в то время о существовании Курта.
«О мой бог.»
«Я действительно мог бы исполнить изначальную версию, если бы был обеспечен гитарными струнами. Это ощущалось по-настоящему, я не знаю, правильным.»
Курт приподнялся на диване и потрогал свои волосы, чтобы проверить, не растрепались ли они слишком сильно. «Правильно как блюдо с печеньем на ужин.»
«Правильно как целовать тебя. Это заставляет меня чувствовать себя так. Правильно. С миром всё как надо.»
Улыбка Курта смягчилась, и Блейн просто смотрел на него, смотрел как Курт смотрит на него, и думал о том как правильно всё это ощущается; Курт заставлял его чувствовать себя здоровым, спокойным, правым. Потом он сказал: «Хочешь послушать как Lola звучит на мандалине?»
Улыбка Курта снова стала весёлой. «Ты в состоянии двигаться, чтобы принести мандолину?»
Блейн положил руку на живот, зажмурился и отставил гитару к дивану. «Дай мне пять минут. Почему ты не остановил меня во время ужина?»
«Я пытался. Несколько раз. Я говорил, цитирую: "Если ты продолжишь есть так много теста, тебя стошнит, и я не буду придерживать твои волосы" - конец цитаты.» Курт наклонился вперёд, запуская пальцы в волосы Блейна. «Хотя скорее всего я бы всё равно стал, потому что я такой безвольный.»
«И потому что ты меня любишь?»
Курт обхватил ладонями его лица, провёл пальцами по линии челюсти, запрокидывая голову Блейна так, чтобы прошептать ему в рот: «Да» - и наклонился поцеловать его. Он действительно невозможно сексуален иногда, на полшага впереди Блейна, и иногда совершенно неожиданно уверенный в своей чувственности, как будто он знает, что Блейну иногда хочется просто опрокинуться на спину и пускать слюни из-за него. И он знает об этом. Курт на самом деле знает, что колени Блейна иногда ослабевают просто от его взгляда, заставляя возбуждение плавиться теплом в его животе.
С другой стороны, Курт прямо сейчас практически заперт в этом доме, и никогда на сто процентов не ясно где установил свои барьеры, и Блейн скорее умрёт – плевать на весь потенциальный остаток его жизни, потому что он не значит ничего в сравнении, он скорее умрёт – чем заставит Курта чувствовать себя в опасности, или испуганным, или используемым. А ещё если они попробуют заняться сексом прямо сейчас, живот Блейна действительно может разорваться. Скачок температуры может поджарить всё тесто в его животе и разорвать кишки. Тогда Блейн будет мёртв, а Курт будет очень испачкан, и это скорее всего не стоит того. Правда?
Так что он осторожно повернул голову, чтобы не задеть нос Курта и приговорил: «Я должен принести мандолину.»
Курт выдохнул: «К чёрту мандолину» и соскользнул с дивана, одним коленом упираясь в пол и другим – в ногу Блейна, съезжая на ковёр. Курт удерживал лицо Блейна в ладонях, продолжая горячо целовать, и Блейн с силой сжал его свитер (тёмно-зелёный, мешковатый, кашемировый, великолепный) по бокам, разводя ноги, чтобы дать Курту место, и тело Блейна-
Сделало этот маленький беспомощный толчок вверх, прежде чем он сумел овладеть собой, уперев одну руку в пол и опираясь на неё, но не похоже, что Курт что-то заметил, только глубже целуя его. Наконец он сделал вдох со слабым высоким звуком у щеки Блейна и отклонился, краснея. Он выглядел по большей части удивлённым и, кажется, главным образом, собой. Он сел на пятки и посмотрел на Блейна, приоткрыв рот, как будто последнее, чего он ожидал от них, было это.
Блейн облизнул губы, глядя на него. Он не мог ничего слышать из-за какого-то тяжёлого стука, который могло издавать его сердце. Или это могла быть пульсация крови между его ног. Он заставил себя снова сделать вдох и с трудом улыбнулся: «Что было в этом печенье?»
Курт закрыл рот рукой, деликатно кашлянув, и поднялся на ноги. «Ты всё ещё планируешь принести его в комнату, полную Ворблеров?»
«О боже. Это было бы – забавно, в несколько апокалиптическом смысле. Возможно, я просто должен съесть их все, чтобы избавиться от остатков.»
Курт стоял, обхватив себя руками и покачиваясь из стороны в сторону, смущённый своей недавней смелостью. «Эй,» - сказал Блейн, поймав его руку в свою, и немного потянул. «Что-то не так?»
Курт смотрел на диван. «Я не знаю. Это ощущается – это, это.» - он закрыл глаза. «Это означает что-то другое. Когда только мы одни дома. Это – это значит что-то другое, я не знаю.»
Блейн смотрел на ладонь Курта, закрывающую его лицо. Он старался понять, старался прочесть выражение его лица, смущенного и неловкого и, возможно, испуганного, и Блейн не мог этого выносить. «Эй,» - сказал он и чуть-чуть потянул Курта за руку. «Всё хорошо. Мы в порядке. Мы всегда в порядке.»
Мы не осуждаем друг друга. Мы честны и мы не играем в игры, и мы не осуждаем. И если тебе некомфортно целоваться в моём доме, когда здесь больше никого нет, значит ладно; потому что у людей есть чувства и они могут менять своё мнение, так что тебе нечего стыдиться. Это нормально, и я люблю тебя, и если ты тоже меня любишь, то всё в порядке, правда, хорошо?
Курт повёл плечом, опуская голову ниже встречаясь с глазами Блейна таким униженным взглядом. Ему до сих пор некомфортно даже говорить о разговорах о сексе. Блейн погладил тыльную сторону его ладони и сказал: «Пойдём на улицу лепить снеговика».
Поражённый смешок вырвался у Курта, даже прежде чем он успел поднять руку, чтобы спрятать его. Блейн улыбнулся. Курт закрыл глаза, потряс головой слегка, словно даже не мог в это поверить, и улыбнулся.
*
Снаружи всё было чёрное и белое, застывшее от холода. Снег больше не падал; они лепили громоздкие шары из свежего снега, перекатывая их замёрзшими руками, чтобы поставить друг на друга, согнувшись от смеха, когда из-за слишком большой головы снеговик развалился перед ними. Они начали лепить его снова.
Курт не лепил снеговика с тех пор как был намного ниже Блейна. Его отец помогал ему тогда и не понимал важности аксессуаров для снеговика и того, что не любая шляпа ему подойдёт. Блейн понимает. Они экипировали его по-настоящему красиво; обернули жёлто-коричневым шарфом, надели овечьи перчатки на его руки-палки и небесно-голубую шляпу с маленьким тонким узором из снежинок на голову. Они перевернули кухню из-за его лица, нашли морковку и использовали виноградины для его глаз и рта. Холод стоял невероятный, особенно пробирая пальцы; Курт подтянул свой шарф ко рту, зарываясь в него, когда Блейн запел: «На поляне мы будем лепить снеговика-»
Курт отодвинул шарф одним пальцем чтобы присоединиться к нему; их голоса сливались в какой-то сверхъестественной гармонии в пустоте ночи, звук словно отражался от снега. «-он скажет: Ты замужем? Мы скажем, О нет-»
Блейн поймал его руку, и Курт обхватил его талию, и они танцевали ещё один куплет, пока Курт не начал смеяться, просто потому что он был очень счастлив, и Блейн поцеловал его. Тепло. Блейн отпустил его руку и отошёл, наверняка чтобы поискать ещё свежего снега, осторожно делая каждый шаг, чтобы насладиться этим восхитительным хрустом под ногами; Курт запрокинул голову и повернулся, медленно, потому что наверху в сине-чёрном небе было безумное количество звёзд. Холод пробирал его ступни и ноги, каждый палец болел и кожу его лица жгло, и он был просто абсурдно, невыразимо счастлив, потому что несмотря на все трудности и благодаря стольким удивительным совпадениям, и невероятному везению, он здесь, вместе с Блейном, они нашли друг друга в безумном водовороте человеческого потока, и Блейн любит его и о боже-
С лёгким хлопком снежок рассыпался, ударившись об его голову. Он моргнул и опустил руки, поворачиваясь к Блейну со взглядом говорящим «какого чёрта ты сделал только что?»
«Я так извиняюсь,» - сказал Блейн, стоявший со снегом на перчатках и улыбкой, застывшей между самодовольством и лёгким испугом. «Я просто был- я не мог сопротивляться. Курт? Ты выглядишь… Мне очень, очень жаль?»
«Мои волосы,» - проговорил Курт и нагнулся зачерпнуть снега. Блейн бросился бежать, но у Курта были более длинные ноги и ярость. Они обежали дом дважды, Блейн вскрикнул когда Курту удалось сделать бросок (он весьма хороший стрелок, но смехотворно маленькие движущиеся мишени трудны) и Курт взвизгнул, поскользнувшись на льду.
«Стой спокойно, чтобы я мог избить тебя!»
«Не самое заманчивое предложение, Курт!»
«Не говори мне, что ты этого не заслужил!»
«Мне так жаль!»
«Тогда почему ты смеёшься?»
Смех Блейна следовал за ним словно свободный конец шарфа. А потом нога Курта зацепилась за старый след в снегу, оставшийся после их кругов вокруг дома, и он свалился со слабым вскриком.
Он лежал на спине, задыхаясь, с грохочущим сердцем, разгорячённый после бега во всех этих слоях одежды. Он мог слышать хруст быстрых шагов Блейна по снегу, который торопился к нему. «Курт, ты в порядке? Ты не-»
Настолько быстро, насколько позволяло расстояние, Курт схватил его за лодыжку и потянул.
Когда они ввалились обратно в дом, со снегом в волосах и всё ещё смеясь, часы на кухне показывали полночь. В дверном проёме они отряхивали снег друг с друга – с плеч и волос. Курт морщил нос, жмурясь, а Блейн широко улыбался. «Ты должен использовать этот стиль почаще. Снег дешевле средства для волос.»
«О, ты читаешь мне лекцию о чрезмерном количестве средства для волос, правда, Блейн?» - Курт отодвинул мокрые волосы со лба Блейна. «Только посмотри на это. Я мог бы вылепить скульптуру из них»
«Что было бы изумительно. Сделай фото для меня.»
«Ты смешон. И насквозь промок.»
«Ты тоже. Думаю, время принять горячий душ.»
Курт поджал замёрзшие пальцы на ногах, поморщившись. «Я не привёз сменной одежды»
«Ты можешь одолжить мою»
«Она не будет мне впору»
Блейн закатил глаза.«У меня есть длинные штаны, они подойдут. Давай найдём тебе какую-нибудь пижаму.»
Курт облизал губы, потирая затылок, где тающий снег начал стекать с его волос. Он опять ощутил давление ситуации, вновь ставшее таким реальным. Но Блейн взял руку Курта, тепло улыбнулся и направился вверх по лестнице. Курт, следующий за ним, одновременно чувствовал желание обнять его, потому что Блейн заставлял его чувствовать себя в безопасности, и нервозность из-за всего этого. Потому что у них обоих есть тела, и быть человеком иногда просто ужасающе.
В своей спальне Блейн порылся в ящиках и достал небольшую стопку одежды. «Пижаму с Трансформерами?»
Курт просто смотрел на него. Блейн ссутулил плечи, нервно улыбаясь. «Мои родители никогда не знают, что дарить мне на Рождество? Так что он просто запоминают какой-либо фильм, на который я ходил в последний раз и, хм.» Он поднял на Курта большие умоляющие щенячьи глаза, словно не желая продолжать. Он на секунду сжал губы и произнёс: «Я сплю в белье с Железным Человеком»
Что-то в Курте сжалось очень сильно. Глаза Блейна умоляли, но это было просто невозможно; он смеялся, пока ему не стало больно, обхватив Блейна руками и ударяясь головой об его плечо, он смеялся, пока на глазах не выступили слёзы, в то время как губы Блейна сильно дёрнулись, прежде чем расползтись в широкой ухмылке. «Я так рад, что могу быть уверенным в том, что мой парень никогда не будет принижать меня »
Курт выдохнул: «Ты спишь в пижаме с Железным Человеком. Я не должен делать ничего, чтобы принизить тебя, Блейн.»
«Отличный фильм, между прочим.»
Курт потёрся щекой о всё ещё мокрое плечо Блейна. «Я люблю тебя,» - сказал он беспомощно, потому что это так, это беспомощное, смешное создание, застрявшее на полпути между мальчиком и мужчиной, такое искреннее и настолько, настолько милое. Рука Блейна поднялась и зарылась в его волосы, согревая затылок.
«Я тоже тебя люблю,» - сказал он мягко и со значением. «Даже когда ты глумишься над моим бельём. Итак, что насчёт пижамы с Трансформерами?»
Курт отодвинулся, вытирая глаза и вздыхая счастливо. «Нет. Я скорее одену колючую проволоку.»
Блейн поднял другую стопку одежды. «Спортивная форма Далтона?»
Курт улыбнулся, принимая предлагаемые футболку и спортивные штаны. «Спасибо.»
«Ты уверен, что я не смогу соблазнить тебя пижамой для двенадцатилетних?»
«Нет, Блейн, спасибо, но я не хотел бы отказывать в этом удовольствии тебе.»
«Ты всё ещё насмехаешься надо мной.»
Я люблю в тебе всё. Ты об этом знаешь? Даже части, которые я скорее всего не должен любить, каким-то образом их я люблю особенно. Я просто люблю всё в тебе – всем, что у меня есть. Я не думал, что любовь может быть такой полной, но ты теперь в каждой части моей жизни, и они все стали больше, чтобы вместить тебя, какими же маленькими они были раньше?
«Я буду менее ворчливым после душа. Могу я позаимствовать шампунь?»
Блейн улыбнулся, одной из своих искренних, счастливых улыбок, всегда мягких когда он смотрел на Курта. «Пойдём, я покажу тебе ванную комнату для гостей. У мамы там есть туалетные принадлежности.»
«… и всё же могу я одолжить твои? Мне нравится запах.»
Блейн поймал его взгляд, удивленный, и расцвёл; сердце Курта иногда начинало болеть от переизбытка чувств. «Конечно. Пойдём. Полотенца!»
Один в незнакомой ванной комнате, Курт снял одежду – мокрую от снегу сверху, мокрую от пота внутри – и неловко застыл на плитке. Ему не во что было переодеться с утра, он должен будет опять одолжить у Блейна одежду, чтобы добраться до дома. Они, вообще-то, не делились одеждой; у них были очень разные стили, и очень твёрдые взгляды на этот счёт, и в обычной ситуации Курт точно не захотел бы надевать рубашки поло и кардиганы Блейна, но-
Он поднял мягкую ткань футболки к лицу, медленно вдыхая. Она пахла стиральным порошком Андерсонов, и, когда он вдыхал глубже, – Блейном, теплом, чистотой и уютом. Он прижал её к щеке, ближе. Она пахла безопасностью.
*
Блейн принял душ очень быстро, потому что ему нужно было поскорее оказаться внизу, чтобы сделать кое-что для Курта. В пижаме, носках и халате он поторопился вернуться в гостиную, чтобы снова разжечь огонь, а потом прошёл на кухню, потому что Курт любит выпить стакан тёплого молока перед сном. Блейн находил это безнадёжно очаровательным: что-то настолько детское и уязвимое в Курте, таком уравновешенном и зрелом в остальном. Он нашёл кастрюлю, налил в неё молока и поставил на медленный огонь. Даже самые незначительные мелочи делали Курта счастливым: например, то, что Блейн помнил его стандартный заказ в кофейне. Это на самом деле не требовало много внимания. Блейну нравилось делать Курта счастливым. Он мог бы превратить это в проект длиной в жизнь, день за днём заставляя всегда сдержанного Курта улыбаться мягко, искренне и удивленно. Курт всегда удивляется, когда Блейн что-то делает для него; он привык быть единственным ответственным за собственное счастье, и поражается каждый раз, когда Блейн делает эти маленькие глупости. Блейн хотел быть уверенным, что сделает много глупостей.
Хорошо, что Блейн оставил молоко на медленном огне, Курту потребовалась вечность, чтобы принять на душ, и Блейн на самом деле должен был это предугадать. Он услышал его шаги, только когда Курт уже спустился по лестнице, мягко ступая в носках по ковру. Блейн высунул голову из кухни, улыбаясь ему: «Я делаю тёплое молоко»
Курт, одетый в футболку и штаны Блейна, раскрасневшийся после теплого душа, немедленно улыбнулся, и Блейн улыбнулся ему в ответ. Курт обнял себя руками, должно быть ему холодно; Блейн снял свой халат и накинул его на плечи Курта. «Сядь пока у огня, я скоро буду.»
Курт передёрнул плечами под махровой тканью халата Блейна со всё ещё скрещёнными руками и немного опустил голову. «Мускатный орех.»
«Мускатный орех?»
«Добавить в молоко. Совсем чуть-чуть. Пожалуйста.»
«Хорошо,» - Блейн потянулся поцеловать его. «Иди согрейся, я быстро.»
Мускатный орех; звучит восхитительно. Он добавил его в обе кружки и направился обратно гостиную, где Курт свернулся на диване, сонными глазами глядя на огонь и прикрывая зевок ладонью. Блейн сел на диван рядом с ним и передал ему кружку, и они сдвинулись, укрываясь халатом и тесно прижимаясь друг к другу.
Курт сдвинулся ниже, кладя голову на плечо Блейна; Блейн мог чувствовать биение его сердца, ровное под его рукой. Блейн сделал глоток молока и сказал: «Когда мы будем жить в Нью-Йорке, как мы поступим с праздниками?»
«Мы будем чередовать,» - прошептал Курт, он мгновенно понял вопрос и наверняка уже давно спланировал это. «Будем чередовать Рождество и День Благодарения. Один с твоей семьёй и один с моей.»
«Мы должны оставаться в Нью-Йорке на Новый Год»
«Ммм. Тайм-Сквер.»
Ты будешь первым и последним человеком, которого я буду целовать, каждый год. Эта мысль абсурдно радовала Блейна. Он любил каждый праздник, все эти дни, отведённые, чтобы сделать год веселее. И в этом году ему будет с кем разделить День Святого Валентина, и не просто с «кем-то», а с Куртом, это будет самый лучший праздник, нужно будет устроить что-то эпичное. Мелочи делают Курта счастливым, а из-за больших поступков у него появляется это выражение, словно он не знает, что делать со всеми этими эмоциями, и Блейн просто хочет, хочет этого, он всё время хочет слишком многого рядом с Куртом.
Огонь затрещал в камине и Блейн крепче обнял Курта, прижимая его ближе. Он забыл свою недавнюю панику, теперь ему уже казалось, что перекрывший дорогу грузовик был лучшим, что вообще могло произойти, потому что Курт был здесь, щека Курта на его плече, и Курт прошептал: «Лепить снеговика тяжёлая работа.»
«Я думаю, вся это беготня была тяжелее»
«Для тебя, возможно, твоим ногами нужно работать активнее»
Блейн сглотнул полный рот молока. «Забавно. Смешно. Просто блестяще.»
«Ты запустил в меня снежком. В отместку я могу насмехаться над тобой целый месяц.»
«Неделю»
«Две недели.»
«Договорились.» Его волосы всё ещё влажные, но Блейн всё равно уткнулся в них носом. Он пах Куртом и шампунем Блейна, и его парень в его доме, в его одежде, пахнущий его мылом – всё это заставляло Блейна чувствовать себя странно – не то что бы собственнически, но… надёжно. Как будто Курт никуда не уходит. Он и не уходил, он будет с Блейном всю ночь. Курт немного приподнял голову чтобы сделать глоток молока, и Блейн придержал руку на его боку. Надёжно, словно они должны быть здесь, именно здесь. Курт не оставит его, Курт не испугается и не уйдёт, никогда; Курт самый храбрый человек, которого Блейн когда-либо встречал, храбрый достаточно, чтобы любить Блейна, Курт его герой.
«Эй,» - сказал Блейн.
Курт очень сонно пробормотал с его плеча: «Хм?»
Блейн немного сжал объятие: «Ты мой самый любимый человек. Во всё мире.»
Курт молчал секунду, потом сказал: «Внутри ты пятилетний ребёнок.» Он провёл костяшками пальцев вдоль бока Блейна. «Ты мой любимый человек тоже. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.»
Быть любимым удивительно каждый день, это никогда не сможет стать нормальным, этот изумительно красивый мальчик ведёт себя так, словно Блейн делает его жизнь лучше. Как можно привыкнуть к этому? Блейну нужен Курт, и он чувствовал, что тоже нужен ему; Курт в его руках повернул голову, утыкаясь лбом Блейну в плечо, и Блейн притянул его ближе, думая о том, что моногамия самая сексуальная вещь на земле. Разве эта интимность и это знание другого человека не намного, намного больше, чем быстро зажёгшиеся и угасшие фейерверки первого знакомства?
Курт снова зевнул. Блейн поцеловал его в макушку: «Ты устал.»
«Мм.»
«Пойдём в постель.»
«Мм.»
«Ты очарователен, когда ты сонный»
Курт вздохнул в его плечо. Блейн забрал его кружку, поставив их обе на кофейный столик. Курт пробормотал: «Вымыть.»
«Утром. Пойдём,» - он потянул его вверх за руку и Курт мгновенно снова зарылся лицом в его плечо, как будто жизнь там нравилась ему больше.
«Блейн.»
«Хм?»
Пальцы Курта сжались на его рукаве: «Люблю тебя.»
Так странно, что этот сильнейший и храбрейший мальчик полагается на Блейна во всём, и Блейн знал, что он, должно быть, стоит большего, чем он сам иногда думает, раз он стал таким человеком для Курта. «Я тоже тебя люблю, Курт. Пойдём, спящая красавица…»
«Ты идиот,» - сказал ему Курт, вжимаясь щекой в плечо Блейна с закрытыми глазами и позволяя Блейну направлять его.
«Я твой идиот.»
«Ты мой самый любимый идиот» - Курт улыбнулся, не открывая глаз. «Лучший идиот, которого я знаю.»
«Этого для меня достаточно,» - спокойно сказал Блейн, ведя его по лестнице, ступенька за ступенькой, так, чтобы Курту не пришлось поднимать головы с его, очевидно, такого мягкого плеча.
Продолжение в комментариях
Автор: Rainjoyswriting
Переводчик: DressTie
Разрешение на перевод: получено
Отказ от прав: автор ни на что не претендует
Рейтинг: NC-17
Спойлеры: нет
Саммари: Курт и Блейн разгадывают кроссворд. Помимо прочего.
читать дальшеКурт испытывал больше облегчения, чем показывал, когда наконец смог притормозить, выворачивая машину на подъездную дорожку дома Блейна. Она была очищена от снега, лежащего кучами вдоль дороги и, хотя отец Курта был достаточно одержим обеспечением безопасности его машины, потребовался бы всего один оледеневший участок, не больше следа ноги, чтобы Курт и его парень стали лишь печальной заметкой в местной газете, а парень Курта на самом деле слишком прекрасное создание, чтобы так глупо погибнуть.
Блейн позволили себе выдохнуть. Курт не понимал, что всё это время он сдерживал дыхание. «Спасибо, что доставил меня домой живым. Ты мой герой, серьёзно.»
Курт сглотнул, сжимая руль. «Думаю, мне нужно выпить кофе, прежде чем попробовать сделать это снова».
«В прогнозе о снеге больше не говорилось,» - сказал Блейн, отстегивая ремень и открывая дверь. «Позволь мне немного тебя отогреть перед возвращением в эту ледяную пустыню.»
Курт смотрел, как он выбирается из машины – в тёмно-сером шерстяном пальто, которое смотрелось на нём сногсшибательно. Курт любил такие маленькие моменты, когда Блейн поворачивался к нему спиной, и он мог пару секунд просто полюбоваться им, прежде чем отстегнуть свой собственный ремень и нажать на дверную ручку. Чашка кофе. И, по крайней мере, один-два поцелуя. И он согреется достаточно, чтобы отправляться обратно…
Они стряхнули снег с обуви у порога, отставив её на половик к стене, и повесили пальто с шарфами. На кухне Блейна было холодно и темно, плитка леденила ноги. «Когда они вернутся?» - спросил Курт, пробегаясь пальцами по маленьким бутылочкам на полке со специями. Всё выглядело так же, как в его последний приезд сюда, не считая пакета хлопьев, брошенного на столе рядом газетой, которая была открыта на странице с наполовину отгаданным кроссвордом - доказательством утреннего пребывания здесь Блейна, перед тем как Курт забрал его в кино.
Блейн щёлкнул выключателем, и лампы под всеми шкафчиками замигали, загораясь. «В понедельник, если снег утихнет достаточно, чтобы самолёт мог зайти на посадку.»
«Они действительно тебе доверяют, если оставили одного дома так надолго.»
«Хм, я был очень скучным подростком довольно долго, так что теперь им просто кажется, что так и будет продолжаться.» Улыбнувшись Курту, он достал банку кофе и подошёл к кофе-машине. Курт так бы хотел когда-нибудь иметь такую же на своей кухне. На их с Блейном кухне. «Мне кажется, отчасти это их очередная попытка убедить себя в том, что мне можно доверять. Не знаю. Пожалуй, опасно слишком много размышлять о том, что твои родители думают на самом деле.»
Курт осторожно присел на стул у стойки, подпирая пальцами подбородок. «Они… не заметили, когда ты оставался ночевать у меня.»
Блейн пожал плечами, запуская кофе-машину. «И снова: я так долго был скучным, что им кажется, так будет всегда. Синюю чашку или чашку с Человеком-Пауком?»
«Синюю.» Разумеется. «Тебе не бывает одиноко?»
«Когда ты пишешь мне каждые три минуты? Нет.»
«А когда я не пишу?»
«Обычно так бывает только когда ты спишь, а я, как правило, тоже сплю в это время. И вижу сны о тебе, вот так.» Блейн поставил кружку перед Куртом и потянулся поцеловать его в щёку, садясь на стул рядом с ним. «Уф, мои пальцы на ногах онемели. Я бы обращал на это меньше внимания, если бы не одел три пары носок.»
Они столкнулись плечами, колено Блейна коснулось скрещённых ног Курта. Курту нравилось, что Блейн, казалось, всегда хотел быть к нему как можно ближе; это заставляло его чувствовать, что он мог приблизиться к нему настолько, насколько ему на самом деле хотелось. Он слегка наклонил голову к лицу Блейна: «Бедный мальчик, совсем один в этом большом холодном доме».
Блейн рассмеялся, приподнимая для глотка свою нелепую чашку с Человеком-Пауком. «Этого недостаточно для драматичного сценария сентиментального фильма, мои родители уехали немного отдохнуть, они не бросили меня.»
«Я бы никогда не бросил тебя, чтобы поехать отдохнуть в - в - ?»
«Во Флоренцию.»
«Правда? Возможно, я бы бросил тебя ради отдыха во Флоренции.» Блейн закатил глаза, усмехаясь, и Курт покрепче обхватил замёрзшими пальцами свою почти слишком горячую кружку. «Но я бы скучал по тебе. Я бы слал открытки.»
«Мы можем съездить на отдых во Флоренцию.»
«Мы должны. Мы действительно должны. Нужно занести это в наш список того, что необходимо сделать.»
«Насколько длинный этот список сейчас?»
«Нам определённо нельзя расставаться, по крайней мере, до шестидесяти, если мы собираемся выполнить всё, что туда занесено.»
«Значит, не расстанемся. И нам нужно ещё хотя бы тридцать лет дополнительно, просто, знаешь, на всякий случай.» Он побарабанил пальцами по столу, задумавшись. «Мы должны стать самой старой парой геев, поднявшейся на Эверест»
«Ты жалуешься на зиму в Огайо и хочешь подняться на Эверест. Ты знаешь, что температура там делает с кожей?»
«Ну, я могу стать самым старым геем, взобравшимся на Эверест, а ты будешь за меня болеть.»
«Но меня не будет с тобой, чтобы наверху согреть твои руки.»
«Ладно, Эверест отменяется,» - Блейн потёр глаз, удерживая кружку в одной руке. «Кино делает меня действительно сонным.»
«Ты был гиперактивным, когда мы выходили, это просто спад энергии после перевозбуждения.»
«И после всего этого адреналин от обратной поездки.»
«Я действительно не стал бы садиться за руль, если бы не был уверен в том, что это безопасно. Я бы не позволил, чтобы с тобой что-нибудь случилось»
Блейн наклонил голову: «Я знаю, что ты бы не позволил.» И Курт отвёл взгляд от его улыбки, потому что она заставляла его краснеть, но Блейн только рассмеялся и потянулся к его руке.
«Эй,» - сказал он.
«Эй,» - ответил Курт тихо. Блейн сжал его руку, глядя в лицо и не пытаясь сдержать улыбки. Курт закусил губу и закрыл глаза, рассмеявшись немного, когда Блейн потянулся за поцелуем, слегка прихватывая зубами его нижнюю губу.
Сердце Курта часто забилось где-то у горла. Он мог бы делать это бесконечно; когда Блейн целовал его, он чувствовал себя в безопасности, желанным и любимым, словно ничего и никогда не могло бы ранить его. Он дотронулся до щёки Блейна, неглубоко вдыхая через нос и ощущая себя таким счастливым, что он мог бы заплакать – от того, что этот мальчик хочет его, от того, как он его хочет.
Кофе остыл, когда он сумел отстраниться немного, вздохнув в щёку Блейна, «Я должен… скоро стемнеет, я.» Он сглотнул. «Мне нужно идти, правда.»
Блейн просто смотрел на него, медленно вдыхая и выдыхая, и потом улыбнулся с надеждой, цитируя: «Красавица, что за спешка?»
Курт закрыл глаза ладонью, чтобы не смотреть на смеющегося Блейна. «Потому что «мой отец будет мерить шагами пол», буквально, Блейн, если я буду вести машину по снежной дороге в темноте-»
«Нет, нет, я знаю, хорошо. Пойдём. Обратно в холод.» Он взял руки Курта в свои: «По крайней мере, сейчас ты снова согрет.»
Глядя в глаза Блейна, Курт чувствовал, как согревается изнутри. «Да,» - сказал он, немного ошеломлённый тем, как Блейн продолжал на него смотреть; спустя месяцы, Курт всё ещё привлекателен для него? «Согрет.»
*
Целуя на прощанье у порога, Блейн обнял Курта за талию, Курт склонил к нему голову с закрытыми глазами, бледный, чуть порозовевший от холода, и прекрасный. Когда они отстранились друг от друга, их дыхание осталось в воздухе белым облачком, и они оба удивлённо рассмеялись. Блейн поправил шарф Курта, подворачивая его под лацканы пальто. «Веди осторожно. Позвони мне, когда доберёшься.»
Курт облизнул губы, кивая с улыбкой. «Машина уже заждалась.»
Он действительно самое очаровательное создание, о каком Блейн только мог мечтать. Он притянул его для ещё одного поцелуя, повлёкшего за собой ещё один, но им всё же пришлось разделиться, оставляя ещё одно туманное облачко. Курт на секунду сжал пальцы на рукаве Блейна, прежде чем повернуться и пойти к машине, осторожно ступая по снегу. Блейн ждал у дверей, сомкнув на груди руки, пока Курт пристегнулся, завёл машину и помахал ему рукой, отъезжая.
Блейн следил за ней взглядом, пока машина не скрылась за углом. Тогда он закрыл за собой дверь, внезапно сильно передёрнувшись от холода. Боже, зима. Снег совершенно изумителен, но до чего же холодно. И, боже, как же он волнуется. Курт самый осторожный семнадцатилетний водитель, которого он знает, но там снег, лёд и другие водители, которые могут оттеснить его с дороги-
Блейну действительно хотелось бы ему позвонить, говорить с Куртом и знать, что с ним всё в порядке всю дорогу, пока он не добрался бы до дома, но, без сомнений, последнее, что Блейн должен сейчас делать, это отвлекать его. Он немного послонялся по дому, ни о чём особенно не думая. Он сжимал телефон в руке, даже не понимая, что он его держит. Потом он решил немного поиграть в Final Fantasy, чтобы как-то развеять беспокойство.
Через час, когда он подумывал о том, чтобы поесть, как только попадёт на подходящее для паузы место, его телефон завибрировал, сползая с дивана. Он поймал его и ответил, зажимая трубку между ухом и плечом и продолжая игру. «Эй, дома в безопасности?»
«Нет. Даже и близко нет. Застрял в пробке, грузовик сильно занесло, и он перекрыл дорогу.»
Блейн остановил игру и взял телефон в руку. «С тобой всё в порядке?»
«Со мной всё прекрасно.» - Курт вздохнул. «Мне скучно и я ничего не могу делать, кроме как ждать, и тут не хватает дисков, которые можно было бы послушать, но со мной всё в порядке, правда. Я просто не знаю, когда здесь всё наладят.»
«Боже. Это-» Блейн посмотрел в окно, свет гас, плотный зимний мрак должен был опуститься уже скоро; Курт сейчас уже должен был быть дома, в безопасности и тепле. Свернуться на кровати и разговаривать с Блейном, и Блейн бы нажимал на трубке случайные кнопки, пока Курт бы это не прекратил. «Темнеет.»
Курт опять вздохнул. «Так что… я позвонил отцу. Хм. Варианты такие: я продолжаю ждать в пробке сколько потребуется»
«Ты же умрёшь от гипотермии!»
«У меня включен обогреватель, я выживу. Или я поеду просёлочными дорогами-»
«Ты не поедешь просёлочными дорогами в такую погоду, господи, Курт-»
«Именно этим тоном отец сказал те же самые слова,» - проворчал Курт. «Или, хм. Если ты не- и если твои родители не против, если ты хочешь позвонить и – если ты не-»
«Возвращайся сюда,» - сказал Блейн умоляюще. «Там холодно и небезопасно и уже начинает темнеть. Возвращайся сейчас.»
«…спасибо. Если я сумею развернуться, я буду приблизительно через полчаса, хорошо?»
«Я буду ждать у дверей. Веди очень, очень осторожно, ладно?»
«В миллион раз осторожнее водителя грузовика, в любом случае. Скоро увидимся, хорошо? Спасибо тебе.»
«Я люблю тебя,» - вырвалось у Блейна.
«Я тоже тебя люблю,» - пропел Курт и повесил трубку. Блейн опустил телефон, смотрел на него несколько секунд, и потом подошёл к окну проверить насколько быстро темнеет; непроницаемые облака синели в небе, и тени на снегу стали приглушённо-сиреневого цвета. Это было бы невероятно красивым, если бы гипотетически не могло убить его парня.
Он не привык не иметь возможности ничего сделать для Курта, когда Курт попадал в какого-то рода неприятности. Обычно он мог сказать что-нибудь, сесть в машину и приехать к нему, по крайней мере, быть кем-то, на кого Курт мог бы положиться. Прямо сейчас он бесполезен, сейчас он ничто, он не может даже написать. И он будет находиться в этом заточении, пока Курт не окажется здесь, чтобы Блейн смог коснуться его и увидеть, что с ним всё в порядке. Стало ещё темнее, вечера зимой наступают быстрее. И Блейн думает, что он должен быть счастлив, он должен с нетерпением ждать целой ночи наедине с Куртом, но всё, о чём он может сейчас думать это-
Тёмные заледеневшие дороги, и соскальзывающие колёса, и почему-то волки. Водятся ли в Огайо волки? Он смотрит слишком много старых фильмов про оборотней. Так, во всяком, случае, говорит Курт. Он всегда подворачивает под себя ноги и переписывается с девочками весь фильм. Если Курт вернётся невредимым, Блейн никогда не заставит его смотреть фильмы восьмидесятых годов про оборотней снова, даже тот, с действительно неплохими спецэффектами. Они будут смотреть тысячи мюзиклов и Блейн будет наслаждаться ими, потому что они делают Курта счастливым. Он будет наслаждаться даже безумными распродажами. Даже очередями в магазины, где открываются безумные распродажи. Он больше никогда ни на что не пожалуется.
Можно сказать, Блейн просто не привык нуждаться в ком-то. У него были родители, но он всё ещё думал о них как о неуязвимых, по сути, людях – он знал, что Курт так не думал, но Блейн просто не мог воспринять мысль о потере кого-то из них как реальную, родители – как кирпичные стены и январь – просто всегда, всегда здесь. Он любил Ворблерс, но понимал, что они нуждались в нём намного больше чем он нуждался в них. Лучше быть нужным, чем нуждаться самому; по крайней мере, так безопаснее. Курт-
Так странно, что всё сложилось именно так. Сначала Блейн хотел помочь Курту, и потом хотел просто продолжать общаться с ним, потому что он был таким удивительным, и потом Курт стал его лучшим другом, а у Блейна никогда по-настоящему не было лучших друзей, только просто друзья, и затем Блейн вдруг осознал – оу, привет, вау, да ты просто совершенство, не так ли? А те твои части, которые несовершенны, только делают тебя ещё более совершенным. И ты на самом деле просто возмутительно привлекателен, почему я не замечал этого раньше. Можно мне, пожалуйста, просто прикасаться к тебе всё время, хорошо?
Блейну нужен Курт. Он понимает это, глядя за окно, где снег теперь превратился в чёткие сверкающие лезвия, сыплющиеся с темнеющего неба: он нуждается в Курте. Без Курта он не существует, он просто поющий блейзер, он тот, кем другие люди хотят его видеть. С Куртом он чувствует себя – свободным, и принимаемым, и любимым, и особенным. Ему нужен Курт. Он не может вернуться к меньшему, к тому, что было у него раньше. Он никогда не знал, что его жизнь была так пуста, пока Курт не принёс с собой весь этот красочный шумный мир.
Ты нужен мне. Действительно нужен. Я знаю, что только вечно говорю «я люблю тебя», но это просто потому что это единственный социально приемлемый способ сказать «о чёрт, о Господи, ты нужен мне, боже, пожалуйста, не оставляй меня». Но, Курт? О чёрт, о Господи, ты нужен мне. Пожалуйста, боже, не оставляй меня. Пожалуйста.
«Ты слишком драматичен,» - произнёс он вслух, на случай если это смогло бы помочь.
По большей части, не смогло.
Когда снова начался снег, Блейн, оцепенев от отчаяния, подумал о молитве. Пару поколений назад в его роду по отцовской линии были католики, и иногда он ощущал, что унаследовал у них это чувство вины и отчаянную веру в то, что достаточно просто по-настоящему раскаяться, чтобы исправить ошибки в любой момент. Хотя он не был уверен, в чём именно он должен был раскаиваться. Он искренне не верил, что любой из существующих богов мог сделать его геем и ненавидеть его за это, он считал, что людей это в основном просто ставит в тупик. Так что как он мог отречься от этого? Он старался вести себя хорошо, действительно старался. Гордился собой, возможно. Абсолютно точно гордился, на самом деле. Похотливые мысли, о, да, он же встречался с Куртом. Он знал, в чём его самый большой провал, та часть, которая ранила людей больше всего. И нигде в Библии он не видел осуждения глупости. Очевидно, быть идиотом не грех. Там были кротость, и благотворительность, и ещё множество прекрасных вещей, о которых он с удовольствием мог прочесть, но он просто не помнил, ни одной фразы об интеллекте.
Господи, верни мне моего парня живым и невредимым, и я буду – я буду -
Он не Курт, он не был зол на бога, он просто не имел такой веры, как бы он ни старался её в себе найти.
Курт, если ты вернёшься ко мне невредимым, я сделаю для тебя всё что угодно и ты знаешь, что это правда, и так будет всегда, навечно, во веки веков, аминь.
*
С неба начали падать те огромные снежинки из фильмов, большие и мокрые, похожие на разорванные салфетки, они налипали на дворники, пока он опять въезжал на подъездную дорожку Блейна. Блейн стоял в дверях, глупый мальчишка, со снегом в волосах, пока Курт выключал фары и вылезал из машины: «Не было никакой необходимости отмораживать свою задницу-»
Предложение оборвалось вскриком из-за проскользившего по льду сапога, но Блейн уже обхватил его руками, и они оба просто ударились о холодный бок машины. Он крепко прижался к себя Курта, и Курт смотрел на него озадаченно, всё ещё напряженный. «Ты в порядке?»
«Я действительно беспокоился,» - ответил он. Курт продолжал смотреть на него, всё ещё не понимая. Он поднял руку, стряхивая снег с волос Блейна.
«Ты замёрз. Нам нужно зайти внутрь.»
«С тобой всё в порядке?»
«Да. Устал, управляя машиной в эту безумную погоду.» Он махнул рукой в сторону падающего снега, и снежинка, опустившаяся за его ресницы, упала на его щёку, когда он удивлённо моргнул. Он вытер её ладонью. «Может, мы всё-таки зайдём внутрь, пока ты на самом деле не схватил гипотермию-?»
«Да. Да, да, да.»
«Я должен позвонить отцу и сказать, что я вернулся в сохранности.»
Руки Блейна всё ещё были вокруг Курта, усложняя путь к дому; они передвигались через снег как крабы, схватившиеся клешнями. Курт был слишком растерян, чтобы раздражаться, и, в любом случае, держаться так было даже по-своему мило, и не то чтобы он привык видеть Блейна таким встревоженным.
Внутри во всех этих слоях одежды было по-настоящему жарко. Он снял свой шарф и обмотал его вокруг шеи Блейна, потому что этот идиот стоял там в одном свитере, даже без пальто. «Кажется, я должен быть твоей нянькой половину времени,» - сказал Курт, снимая пальто и накидывая его на плечи Блейна; Блейн моргнул, придерживая пальто на плечах скрещенными на груди руками.
«Прости. Я волновался.»
«Не волнуйся обо мне. Разве я не всегда в порядке?»
«Это означает, что мне всегда есть о чём волноваться,» - прошептал Блейн, и Курт не понял о чём он, и просто вздохнул, зачёсывая назад мокрые волосы Блейна и целуя его в лоб. Он достал свой телефон из кармана пальто, одетого на Блейна. «Согревайся. Давай.» Он просмотрел меню, набрал номер отца и прислонился к стене, развязывая одной рукой шнурки на сапоге.
Телефон ожил у его уха: «Хэй, Курт, ты нормально добрался?»
«Угу. Но я чувствую исходящие от тебя флюиды беспокойства. Не беспокойся. У нас есть правило по поводу твоих волнений. Ты делаешь дыхательные упражнения и не волнуешься.»
«Это то, о чём родители должны волноваться, Курт.»
«Это то, о чём дети должны волноваться, папа.» Блейн навалился на него сверху, обнимая, когда Курт наклонился, чтобы стянуть сапог; Блейну нравилась возможность накрыть его целиком. «Ты хочешь, чтобы я позвонил тебе позже?»
Его отец вздохнул: «Нет, звонка утром будет достаточно. Почему ты звучишь приглушённо?»
Придавленный Блейном в его собственном пальто и полностью отрезанный от мира таким образом, Курт проговорил: «Без причины,» - чувствуя, как тело Блейна затряслось от беззвучного смеха.
Без сапог, на этот раз как следует повесив пальто и шарф, Блейн взял его за руку и потянул через дом в гостиную с настоящим камином. Курт внезапно почувствовал себя неуверенно, понимая, что впереди у него целая ночь с Блейном; они никогда не проводи всю ночь вместе, будучи парой, никогда не имели возможности оказаться наедине надолго… Блейн выглядел беззаботным, радуясь возвращению Курта, и Курт задавался вопросом как сильно он переживал на самом деле. Он ведь не был ни в какой опасности, всё было в его руках. Конечно, на дороге попадались другие водители, но на их счёт он немногое мог сделать и потому не особенно волновался; трудно что-то сделать с плохими моментами жизни, так что остаётся только наслаждаться тем хорошим что в ней есть.
Блейн присел перед камином, открывая коробок спичек, и Курт нерешительно встал за его спиной, обнимая себя руками. «Ты- ты позвонил своим родителям? Они нормально к этому отнеслись?»
«Они многократно упомянули комнату для гостей и сказали где лежат простыни, как будто я этого не знал,» - Блейн взглянул на него через плечо, улыбаясь, и зажёг спичку. «Ммм. Здесь есть комната для гостей, если ты… хочешь её.»
Курту показалось, что по его спине пронеслось что-то живое и многоногое: «- я -»
Блейн подтолкнул каминную решётку и встал, отряхивая руки от пыли. Разжигая огонь трудно сильно испачкаться, и Курт понимал, что это большей частью из-за нервов. Блейн посмотрел прямо в глаза Курта тем самым честным взглядом, который обычно предшествовал подаче слишком, слишком большого количества информации тем способом, которым он искренне старался проявлять заботу. «Я действительно не стану тебе предлагать что-либо, что могло бы заставить тебя чувствовать себя неуютно, но,» - он беспомощно захватил рукой воздух в очень невразумительном жесте: «Я имею ввиду, мы делили кровать и раньше, просто для сна, и сейчас холодно, и обниматься приятно, и я, мм, думаю, это было бы хорошо. Но это твоё решение. Что угодно, всё – решаешь ты,» - он прочистил горло немного и Курт просто смотрел ему в глаза, думая, О мой бог, с чем я встречаюсь. Почему он не может быть нормальным парнем. Почему он не может просто – сделать это простым, чтобы мне осталось только согласиться или отказаться, почему он хочет, чтобы я думал и решал, я не хочу решать, я не хочу думать об этом.
Он вдохнул, медленно, через нос: «Какого цвета ваша комната для гостей?»
«Оттенка персикового»
Курт наморщил нос. «Ох. Нет. Совсем не мой цвет. Он заставляет меня выглядеть – нет. Этого не произойдёт.»
Блейн снова начал улыбаться: «Моя комната синяя»
«Я это знаю.»
Блейн взял его за руку: «Ты выглядишь потрясающе в синем.»
Огонь притих, словно хотел лучше всё расслышать. Курт сглотнул и сказал хрипло: «Как и ты».
Блейн просто всегда привлекателен, в любых обстоятельствах. Курту пришлось снова сглотнуть, и он открыл рот, пытаясь найти что сказать, за что уцепиться… «Печенье.»
Блейн моргнул: «Что?»
«Мы можем сделать печенье. Мы, у нас есть вся ночь, это могло бы развеять скуку.»
И внезапно Блейн превратился в шестилетнего мальчика, готового лопнуть от счастья. «Какое печенье?»
«Я не знаю, какие ингредиенты у тебя есть?»
«Я не знаю. Давай выясним!» Он почти подпрыгивал. Боже, что Курт пробудил? «Тебе нужен рецепт? Есть только один рецепт печенья или они бывают разные? Мы сможем есть их тёплыми? С молоком? Можно мне сделать фото и послать его Ворблерам, чтобы они завидовали?»
«Мы можем сделать его для них дополнительно»
«Самая. Лучшая. Ночь.»
Боже, и Курт с ним встречается. Его опять потянули за руку, на этот раз на кухню, Курт немного ускорил шаг, поспевая за широкими возбуждёнными шагами Блейна, и сказал в его затылок: «Ты такой ребёнок иногда.»
«Ты любишь меня,» - сказал Блейн спокойно и счастливо. Что мог Курт на это ответить? Он прошептал, Блейн никогда не узнает как беспомощно: «Да».
«Я тоже тебя люблю, ты потрясающий. И твоё печенье просто неземное.»
«Блейн - »
Вернувшись на холодную плитку кухни, Блейн посмотрел на него, сияющим горящим взглядом. Курт забыл, что он хотел сказать, и вместо этого поцеловал его.
*
Они сделали все виды печенья на свете.
Оказалось, что существуют сотни рецептов, и некоторые Курт знал наизусть, а другие они нашли в интернете. Они сделали большое мягкое печенье с кусочками шоколада (Курт дал Блейну крошить шоколад и, нахмурившись, четыре раза делал ему замечания о поедании ингредиентов, вытирая шоколад с его рта), и овсяное печение с изюмом, и эти маленькие печенья с насыщенным кофейным вкусом, хрустящие снаружи и мягкие внутри. Как Курт.
Блейн съел много теста. Серьёзно, много-много.
Потом, отходя после пира, они упали в гостиной перед огнём – Блейн на пол, опираясь спиной о диван, Курт свернулся в углу дивана, обхватив себя руками, с сонными и довольными глазами. Блейн прижал гитару к своему набитому животу, наигрывая странные короткие аккорды.
Курт проворчал: «Ты ешь чертовски много для кого-то настолько маленького»
«У меня гиперактивный метаболизм»
«У тебя гиперактивное всё, Блейн »
«Сейчас я спокойный.»
«Это потому что если бы ты прыгал по комнате прямо сейчас, содержимое твоего желудка бы взорвалось. Что было бы отвратительно». Курт прикрыл зевок рукой. «Питательная ценность нашего «ужина» была довольно незначительна».
«У нас есть вся остальная жизнь,» - сказал Блейн, выбирая листы с написанными от руки нотами: «Чтобы есть салат». Он накрыл струны ладонью, гася звук. «Эй, хочешь познакомиться с раздражённым четырнадцатилетним мной?»
Курт приподнял голову, стараясь удержать улыбку, но Блейн мог видеть как его глаза засияли весельем: «Я ничего не хотел бы больше».
Блейн взял несколько аккордов. «Эту песню я написал в пасхальные выходные, когда мы с родителями поехали на какое-то озеро, находившееся посреди нигде; на самом деле там было по-настоящему потрясающе, пока у меня не лопнула струна на гитаре. Тогда выяснилось, что нигде на расстоянии трёх часов езды там не продавалось чего-либо помимо наживки для рыбалки и печей для кемпинга, и я погрузился в Тоску.» Он взглянул вверх на Курта, провалившего попытку не улыбаться, и усмехнулся в ответ. «Ты должен представить лёгкую дисгармонию, которая должна сопровождать эту песню, потому что я не хочу на самом деле рвать струну ради неё. Она называется Блюз Разорванной Струны»
Сначала Курт держался довольно хорошо, просто глядя на него с ровной радостной улыбкой, крепко обхватив себя руками, пока Блейн не запел: «Нафиг, мам, это отстойные выходные, я бы лучше сидел дома со своей приставкой Xbox!» И тогда Курт громко фыркнул, вздёрнув руки к лицу, закрывая нос, и повалился набок, повизгивая от смеха, пока Блейн допевал последний куплет, в котором его отец привёз их домой, и Блейн смог воссоединиться с восстановленной гитарой, ещё не подозревающий в то время о существовании Курта.
«О мой бог.»
«Я действительно мог бы исполнить изначальную версию, если бы был обеспечен гитарными струнами. Это ощущалось по-настоящему, я не знаю, правильным.»
Курт приподнялся на диване и потрогал свои волосы, чтобы проверить, не растрепались ли они слишком сильно. «Правильно как блюдо с печеньем на ужин.»
«Правильно как целовать тебя. Это заставляет меня чувствовать себя так. Правильно. С миром всё как надо.»
Улыбка Курта смягчилась, и Блейн просто смотрел на него, смотрел как Курт смотрит на него, и думал о том как правильно всё это ощущается; Курт заставлял его чувствовать себя здоровым, спокойным, правым. Потом он сказал: «Хочешь послушать как Lola звучит на мандалине?»
Улыбка Курта снова стала весёлой. «Ты в состоянии двигаться, чтобы принести мандолину?»
Блейн положил руку на живот, зажмурился и отставил гитару к дивану. «Дай мне пять минут. Почему ты не остановил меня во время ужина?»
«Я пытался. Несколько раз. Я говорил, цитирую: "Если ты продолжишь есть так много теста, тебя стошнит, и я не буду придерживать твои волосы" - конец цитаты.» Курт наклонился вперёд, запуская пальцы в волосы Блейна. «Хотя скорее всего я бы всё равно стал, потому что я такой безвольный.»
«И потому что ты меня любишь?»
Курт обхватил ладонями его лица, провёл пальцами по линии челюсти, запрокидывая голову Блейна так, чтобы прошептать ему в рот: «Да» - и наклонился поцеловать его. Он действительно невозможно сексуален иногда, на полшага впереди Блейна, и иногда совершенно неожиданно уверенный в своей чувственности, как будто он знает, что Блейну иногда хочется просто опрокинуться на спину и пускать слюни из-за него. И он знает об этом. Курт на самом деле знает, что колени Блейна иногда ослабевают просто от его взгляда, заставляя возбуждение плавиться теплом в его животе.
С другой стороны, Курт прямо сейчас практически заперт в этом доме, и никогда на сто процентов не ясно где установил свои барьеры, и Блейн скорее умрёт – плевать на весь потенциальный остаток его жизни, потому что он не значит ничего в сравнении, он скорее умрёт – чем заставит Курта чувствовать себя в опасности, или испуганным, или используемым. А ещё если они попробуют заняться сексом прямо сейчас, живот Блейна действительно может разорваться. Скачок температуры может поджарить всё тесто в его животе и разорвать кишки. Тогда Блейн будет мёртв, а Курт будет очень испачкан, и это скорее всего не стоит того. Правда?
Так что он осторожно повернул голову, чтобы не задеть нос Курта и приговорил: «Я должен принести мандолину.»
Курт выдохнул: «К чёрту мандолину» и соскользнул с дивана, одним коленом упираясь в пол и другим – в ногу Блейна, съезжая на ковёр. Курт удерживал лицо Блейна в ладонях, продолжая горячо целовать, и Блейн с силой сжал его свитер (тёмно-зелёный, мешковатый, кашемировый, великолепный) по бокам, разводя ноги, чтобы дать Курту место, и тело Блейна-
Сделало этот маленький беспомощный толчок вверх, прежде чем он сумел овладеть собой, уперев одну руку в пол и опираясь на неё, но не похоже, что Курт что-то заметил, только глубже целуя его. Наконец он сделал вдох со слабым высоким звуком у щеки Блейна и отклонился, краснея. Он выглядел по большей части удивлённым и, кажется, главным образом, собой. Он сел на пятки и посмотрел на Блейна, приоткрыв рот, как будто последнее, чего он ожидал от них, было это.
Блейн облизнул губы, глядя на него. Он не мог ничего слышать из-за какого-то тяжёлого стука, который могло издавать его сердце. Или это могла быть пульсация крови между его ног. Он заставил себя снова сделать вдох и с трудом улыбнулся: «Что было в этом печенье?»
Курт закрыл рот рукой, деликатно кашлянув, и поднялся на ноги. «Ты всё ещё планируешь принести его в комнату, полную Ворблеров?»
«О боже. Это было бы – забавно, в несколько апокалиптическом смысле. Возможно, я просто должен съесть их все, чтобы избавиться от остатков.»
Курт стоял, обхватив себя руками и покачиваясь из стороны в сторону, смущённый своей недавней смелостью. «Эй,» - сказал Блейн, поймав его руку в свою, и немного потянул. «Что-то не так?»
Курт смотрел на диван. «Я не знаю. Это ощущается – это, это.» - он закрыл глаза. «Это означает что-то другое. Когда только мы одни дома. Это – это значит что-то другое, я не знаю.»
Блейн смотрел на ладонь Курта, закрывающую его лицо. Он старался понять, старался прочесть выражение его лица, смущенного и неловкого и, возможно, испуганного, и Блейн не мог этого выносить. «Эй,» - сказал он и чуть-чуть потянул Курта за руку. «Всё хорошо. Мы в порядке. Мы всегда в порядке.»
Мы не осуждаем друг друга. Мы честны и мы не играем в игры, и мы не осуждаем. И если тебе некомфортно целоваться в моём доме, когда здесь больше никого нет, значит ладно; потому что у людей есть чувства и они могут менять своё мнение, так что тебе нечего стыдиться. Это нормально, и я люблю тебя, и если ты тоже меня любишь, то всё в порядке, правда, хорошо?
Курт повёл плечом, опуская голову ниже встречаясь с глазами Блейна таким униженным взглядом. Ему до сих пор некомфортно даже говорить о разговорах о сексе. Блейн погладил тыльную сторону его ладони и сказал: «Пойдём на улицу лепить снеговика».
Поражённый смешок вырвался у Курта, даже прежде чем он успел поднять руку, чтобы спрятать его. Блейн улыбнулся. Курт закрыл глаза, потряс головой слегка, словно даже не мог в это поверить, и улыбнулся.
*
Снаружи всё было чёрное и белое, застывшее от холода. Снег больше не падал; они лепили громоздкие шары из свежего снега, перекатывая их замёрзшими руками, чтобы поставить друг на друга, согнувшись от смеха, когда из-за слишком большой головы снеговик развалился перед ними. Они начали лепить его снова.
Курт не лепил снеговика с тех пор как был намного ниже Блейна. Его отец помогал ему тогда и не понимал важности аксессуаров для снеговика и того, что не любая шляпа ему подойдёт. Блейн понимает. Они экипировали его по-настоящему красиво; обернули жёлто-коричневым шарфом, надели овечьи перчатки на его руки-палки и небесно-голубую шляпу с маленьким тонким узором из снежинок на голову. Они перевернули кухню из-за его лица, нашли морковку и использовали виноградины для его глаз и рта. Холод стоял невероятный, особенно пробирая пальцы; Курт подтянул свой шарф ко рту, зарываясь в него, когда Блейн запел: «На поляне мы будем лепить снеговика-»
Курт отодвинул шарф одним пальцем чтобы присоединиться к нему; их голоса сливались в какой-то сверхъестественной гармонии в пустоте ночи, звук словно отражался от снега. «-он скажет: Ты замужем? Мы скажем, О нет-»
Блейн поймал его руку, и Курт обхватил его талию, и они танцевали ещё один куплет, пока Курт не начал смеяться, просто потому что он был очень счастлив, и Блейн поцеловал его. Тепло. Блейн отпустил его руку и отошёл, наверняка чтобы поискать ещё свежего снега, осторожно делая каждый шаг, чтобы насладиться этим восхитительным хрустом под ногами; Курт запрокинул голову и повернулся, медленно, потому что наверху в сине-чёрном небе было безумное количество звёзд. Холод пробирал его ступни и ноги, каждый палец болел и кожу его лица жгло, и он был просто абсурдно, невыразимо счастлив, потому что несмотря на все трудности и благодаря стольким удивительным совпадениям, и невероятному везению, он здесь, вместе с Блейном, они нашли друг друга в безумном водовороте человеческого потока, и Блейн любит его и о боже-
С лёгким хлопком снежок рассыпался, ударившись об его голову. Он моргнул и опустил руки, поворачиваясь к Блейну со взглядом говорящим «какого чёрта ты сделал только что?»
«Я так извиняюсь,» - сказал Блейн, стоявший со снегом на перчатках и улыбкой, застывшей между самодовольством и лёгким испугом. «Я просто был- я не мог сопротивляться. Курт? Ты выглядишь… Мне очень, очень жаль?»
«Мои волосы,» - проговорил Курт и нагнулся зачерпнуть снега. Блейн бросился бежать, но у Курта были более длинные ноги и ярость. Они обежали дом дважды, Блейн вскрикнул когда Курту удалось сделать бросок (он весьма хороший стрелок, но смехотворно маленькие движущиеся мишени трудны) и Курт взвизгнул, поскользнувшись на льду.
«Стой спокойно, чтобы я мог избить тебя!»
«Не самое заманчивое предложение, Курт!»
«Не говори мне, что ты этого не заслужил!»
«Мне так жаль!»
«Тогда почему ты смеёшься?»
Смех Блейна следовал за ним словно свободный конец шарфа. А потом нога Курта зацепилась за старый след в снегу, оставшийся после их кругов вокруг дома, и он свалился со слабым вскриком.
Он лежал на спине, задыхаясь, с грохочущим сердцем, разгорячённый после бега во всех этих слоях одежды. Он мог слышать хруст быстрых шагов Блейна по снегу, который торопился к нему. «Курт, ты в порядке? Ты не-»
Настолько быстро, насколько позволяло расстояние, Курт схватил его за лодыжку и потянул.
Когда они ввалились обратно в дом, со снегом в волосах и всё ещё смеясь, часы на кухне показывали полночь. В дверном проёме они отряхивали снег друг с друга – с плеч и волос. Курт морщил нос, жмурясь, а Блейн широко улыбался. «Ты должен использовать этот стиль почаще. Снег дешевле средства для волос.»
«О, ты читаешь мне лекцию о чрезмерном количестве средства для волос, правда, Блейн?» - Курт отодвинул мокрые волосы со лба Блейна. «Только посмотри на это. Я мог бы вылепить скульптуру из них»
«Что было бы изумительно. Сделай фото для меня.»
«Ты смешон. И насквозь промок.»
«Ты тоже. Думаю, время принять горячий душ.»
Курт поджал замёрзшие пальцы на ногах, поморщившись. «Я не привёз сменной одежды»
«Ты можешь одолжить мою»
«Она не будет мне впору»
Блейн закатил глаза.«У меня есть длинные штаны, они подойдут. Давай найдём тебе какую-нибудь пижаму.»
Курт облизал губы, потирая затылок, где тающий снег начал стекать с его волос. Он опять ощутил давление ситуации, вновь ставшее таким реальным. Но Блейн взял руку Курта, тепло улыбнулся и направился вверх по лестнице. Курт, следующий за ним, одновременно чувствовал желание обнять его, потому что Блейн заставлял его чувствовать себя в безопасности, и нервозность из-за всего этого. Потому что у них обоих есть тела, и быть человеком иногда просто ужасающе.
В своей спальне Блейн порылся в ящиках и достал небольшую стопку одежды. «Пижаму с Трансформерами?»
Курт просто смотрел на него. Блейн ссутулил плечи, нервно улыбаясь. «Мои родители никогда не знают, что дарить мне на Рождество? Так что он просто запоминают какой-либо фильм, на который я ходил в последний раз и, хм.» Он поднял на Курта большие умоляющие щенячьи глаза, словно не желая продолжать. Он на секунду сжал губы и произнёс: «Я сплю в белье с Железным Человеком»
Что-то в Курте сжалось очень сильно. Глаза Блейна умоляли, но это было просто невозможно; он смеялся, пока ему не стало больно, обхватив Блейна руками и ударяясь головой об его плечо, он смеялся, пока на глазах не выступили слёзы, в то время как губы Блейна сильно дёрнулись, прежде чем расползтись в широкой ухмылке. «Я так рад, что могу быть уверенным в том, что мой парень никогда не будет принижать меня »
Курт выдохнул: «Ты спишь в пижаме с Железным Человеком. Я не должен делать ничего, чтобы принизить тебя, Блейн.»
«Отличный фильм, между прочим.»
Курт потёрся щекой о всё ещё мокрое плечо Блейна. «Я люблю тебя,» - сказал он беспомощно, потому что это так, это беспомощное, смешное создание, застрявшее на полпути между мальчиком и мужчиной, такое искреннее и настолько, настолько милое. Рука Блейна поднялась и зарылась в его волосы, согревая затылок.
«Я тоже тебя люблю,» - сказал он мягко и со значением. «Даже когда ты глумишься над моим бельём. Итак, что насчёт пижамы с Трансформерами?»
Курт отодвинулся, вытирая глаза и вздыхая счастливо. «Нет. Я скорее одену колючую проволоку.»
Блейн поднял другую стопку одежды. «Спортивная форма Далтона?»
Курт улыбнулся, принимая предлагаемые футболку и спортивные штаны. «Спасибо.»
«Ты уверен, что я не смогу соблазнить тебя пижамой для двенадцатилетних?»
«Нет, Блейн, спасибо, но я не хотел бы отказывать в этом удовольствии тебе.»
«Ты всё ещё насмехаешься надо мной.»
Я люблю в тебе всё. Ты об этом знаешь? Даже части, которые я скорее всего не должен любить, каким-то образом их я люблю особенно. Я просто люблю всё в тебе – всем, что у меня есть. Я не думал, что любовь может быть такой полной, но ты теперь в каждой части моей жизни, и они все стали больше, чтобы вместить тебя, какими же маленькими они были раньше?
«Я буду менее ворчливым после душа. Могу я позаимствовать шампунь?»
Блейн улыбнулся, одной из своих искренних, счастливых улыбок, всегда мягких когда он смотрел на Курта. «Пойдём, я покажу тебе ванную комнату для гостей. У мамы там есть туалетные принадлежности.»
«… и всё же могу я одолжить твои? Мне нравится запах.»
Блейн поймал его взгляд, удивленный, и расцвёл; сердце Курта иногда начинало болеть от переизбытка чувств. «Конечно. Пойдём. Полотенца!»
Один в незнакомой ванной комнате, Курт снял одежду – мокрую от снегу сверху, мокрую от пота внутри – и неловко застыл на плитке. Ему не во что было переодеться с утра, он должен будет опять одолжить у Блейна одежду, чтобы добраться до дома. Они, вообще-то, не делились одеждой; у них были очень разные стили, и очень твёрдые взгляды на этот счёт, и в обычной ситуации Курт точно не захотел бы надевать рубашки поло и кардиганы Блейна, но-
Он поднял мягкую ткань футболки к лицу, медленно вдыхая. Она пахла стиральным порошком Андерсонов, и, когда он вдыхал глубже, – Блейном, теплом, чистотой и уютом. Он прижал её к щеке, ближе. Она пахла безопасностью.
*
Блейн принял душ очень быстро, потому что ему нужно было поскорее оказаться внизу, чтобы сделать кое-что для Курта. В пижаме, носках и халате он поторопился вернуться в гостиную, чтобы снова разжечь огонь, а потом прошёл на кухню, потому что Курт любит выпить стакан тёплого молока перед сном. Блейн находил это безнадёжно очаровательным: что-то настолько детское и уязвимое в Курте, таком уравновешенном и зрелом в остальном. Он нашёл кастрюлю, налил в неё молока и поставил на медленный огонь. Даже самые незначительные мелочи делали Курта счастливым: например, то, что Блейн помнил его стандартный заказ в кофейне. Это на самом деле не требовало много внимания. Блейну нравилось делать Курта счастливым. Он мог бы превратить это в проект длиной в жизнь, день за днём заставляя всегда сдержанного Курта улыбаться мягко, искренне и удивленно. Курт всегда удивляется, когда Блейн что-то делает для него; он привык быть единственным ответственным за собственное счастье, и поражается каждый раз, когда Блейн делает эти маленькие глупости. Блейн хотел быть уверенным, что сделает много глупостей.
Хорошо, что Блейн оставил молоко на медленном огне, Курту потребовалась вечность, чтобы принять на душ, и Блейн на самом деле должен был это предугадать. Он услышал его шаги, только когда Курт уже спустился по лестнице, мягко ступая в носках по ковру. Блейн высунул голову из кухни, улыбаясь ему: «Я делаю тёплое молоко»
Курт, одетый в футболку и штаны Блейна, раскрасневшийся после теплого душа, немедленно улыбнулся, и Блейн улыбнулся ему в ответ. Курт обнял себя руками, должно быть ему холодно; Блейн снял свой халат и накинул его на плечи Курта. «Сядь пока у огня, я скоро буду.»
Курт передёрнул плечами под махровой тканью халата Блейна со всё ещё скрещёнными руками и немного опустил голову. «Мускатный орех.»
«Мускатный орех?»
«Добавить в молоко. Совсем чуть-чуть. Пожалуйста.»
«Хорошо,» - Блейн потянулся поцеловать его. «Иди согрейся, я быстро.»
Мускатный орех; звучит восхитительно. Он добавил его в обе кружки и направился обратно гостиную, где Курт свернулся на диване, сонными глазами глядя на огонь и прикрывая зевок ладонью. Блейн сел на диван рядом с ним и передал ему кружку, и они сдвинулись, укрываясь халатом и тесно прижимаясь друг к другу.
Курт сдвинулся ниже, кладя голову на плечо Блейна; Блейн мог чувствовать биение его сердца, ровное под его рукой. Блейн сделал глоток молока и сказал: «Когда мы будем жить в Нью-Йорке, как мы поступим с праздниками?»
«Мы будем чередовать,» - прошептал Курт, он мгновенно понял вопрос и наверняка уже давно спланировал это. «Будем чередовать Рождество и День Благодарения. Один с твоей семьёй и один с моей.»
«Мы должны оставаться в Нью-Йорке на Новый Год»
«Ммм. Тайм-Сквер.»
Ты будешь первым и последним человеком, которого я буду целовать, каждый год. Эта мысль абсурдно радовала Блейна. Он любил каждый праздник, все эти дни, отведённые, чтобы сделать год веселее. И в этом году ему будет с кем разделить День Святого Валентина, и не просто с «кем-то», а с Куртом, это будет самый лучший праздник, нужно будет устроить что-то эпичное. Мелочи делают Курта счастливым, а из-за больших поступков у него появляется это выражение, словно он не знает, что делать со всеми этими эмоциями, и Блейн просто хочет, хочет этого, он всё время хочет слишком многого рядом с Куртом.
Огонь затрещал в камине и Блейн крепче обнял Курта, прижимая его ближе. Он забыл свою недавнюю панику, теперь ему уже казалось, что перекрывший дорогу грузовик был лучшим, что вообще могло произойти, потому что Курт был здесь, щека Курта на его плече, и Курт прошептал: «Лепить снеговика тяжёлая работа.»
«Я думаю, вся это беготня была тяжелее»
«Для тебя, возможно, твоим ногами нужно работать активнее»
Блейн сглотнул полный рот молока. «Забавно. Смешно. Просто блестяще.»
«Ты запустил в меня снежком. В отместку я могу насмехаться над тобой целый месяц.»
«Неделю»
«Две недели.»
«Договорились.» Его волосы всё ещё влажные, но Блейн всё равно уткнулся в них носом. Он пах Куртом и шампунем Блейна, и его парень в его доме, в его одежде, пахнущий его мылом – всё это заставляло Блейна чувствовать себя странно – не то что бы собственнически, но… надёжно. Как будто Курт никуда не уходит. Он и не уходил, он будет с Блейном всю ночь. Курт немного приподнял голову чтобы сделать глоток молока, и Блейн придержал руку на его боку. Надёжно, словно они должны быть здесь, именно здесь. Курт не оставит его, Курт не испугается и не уйдёт, никогда; Курт самый храбрый человек, которого Блейн когда-либо встречал, храбрый достаточно, чтобы любить Блейна, Курт его герой.
«Эй,» - сказал Блейн.
Курт очень сонно пробормотал с его плеча: «Хм?»
Блейн немного сжал объятие: «Ты мой самый любимый человек. Во всё мире.»
Курт молчал секунду, потом сказал: «Внутри ты пятилетний ребёнок.» Он провёл костяшками пальцев вдоль бока Блейна. «Ты мой любимый человек тоже. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.»
Быть любимым удивительно каждый день, это никогда не сможет стать нормальным, этот изумительно красивый мальчик ведёт себя так, словно Блейн делает его жизнь лучше. Как можно привыкнуть к этому? Блейну нужен Курт, и он чувствовал, что тоже нужен ему; Курт в его руках повернул голову, утыкаясь лбом Блейну в плечо, и Блейн притянул его ближе, думая о том, что моногамия самая сексуальная вещь на земле. Разве эта интимность и это знание другого человека не намного, намного больше, чем быстро зажёгшиеся и угасшие фейерверки первого знакомства?
Курт снова зевнул. Блейн поцеловал его в макушку: «Ты устал.»
«Мм.»
«Пойдём в постель.»
«Мм.»
«Ты очарователен, когда ты сонный»
Курт вздохнул в его плечо. Блейн забрал его кружку, поставив их обе на кофейный столик. Курт пробормотал: «Вымыть.»
«Утром. Пойдём,» - он потянул его вверх за руку и Курт мгновенно снова зарылся лицом в его плечо, как будто жизнь там нравилась ему больше.
«Блейн.»
«Хм?»
Пальцы Курта сжались на его рукаве: «Люблю тебя.»
Так странно, что этот сильнейший и храбрейший мальчик полагается на Блейна во всём, и Блейн знал, что он, должно быть, стоит большего, чем он сам иногда думает, раз он стал таким человеком для Курта. «Я тоже тебя люблю, Курт. Пойдём, спящая красавица…»
«Ты идиот,» - сказал ему Курт, вжимаясь щекой в плечо Блейна с закрытыми глазами и позволяя Блейну направлять его.
«Я твой идиот.»
«Ты мой самый любимый идиот» - Курт улыбнулся, не открывая глаз. «Лучший идиот, которого я знаю.»
«Этого для меня достаточно,» - спокойно сказал Блейн, ведя его по лестнице, ступенька за ступенькой, так, чтобы Курту не пришлось поднимать головы с его, очевидно, такого мягкого плеча.
Продолжение в комментариях
@темы: Фанфики: миди, Переводы, Персонаж: Блэйн, Персонаж: Курт, NC-17
) Всё в превьюшках, сами работы довольно большого размера, jfyk
